— Я… понимаю, — ответила Фиона. Зачем винить кого-то в собственных несчастьях? Сама сотворила себе злосчастную судьбу.
Больше Керкхилл не сказал ничего, просто подвел Фиону к столу. Она села между ним и Мейри Данвити, которая заняла более почетное место, чем леди Исдейл, только потому, что была сестрой хозяйки дома. Зато Дженни сидела рядом с Мейри, по правую руку от Фелины. Последней из дам села за стол Нэн.
Сэр Хью сидел рядом с Керкхиллом. Дикон думал только о Фионе и о том, что она ему рассказала утром. Одна мысль поразила его сегодня во дворе, в тот миг, как прибыли гости. Однако проверить ее можно было только после того, как все разъедутся.
Потом дамы удалились вместе с Фионой в ее покои, чтобы взглянуть на малыша, и Хью сообщил:
— Дикон, Арчи думает, что скоро начнется заварушка — недели через две, если не раньше. Но он хочет, чтобы мы передвинули наши войска тихо и незаметно. Эта земля и Данвити-Мэйнс как нельзя лучше подходят для того, чтобы встать лагерем. Но у тебя в доме мало места — не то что у Мейри и Роба.
— У нас обширные земли, — возразил Керкхилл. — Пусть разбивают лагерь к востоку отсюда, в холмах и в лесу. Я не стану разглашать факт их присутствия, на тот случай если у англичан до сих пор есть в Спедлинсе соглядатаи. Если они сумеют прибыть тихо, мало кто обратит на них внимание.
— Нас бы такое решение устроило как нельзя лучше, — сказал Роб. — Мы ожидаем гостей на праздник урожая, а войска можем разместить между Чапел-Хилл и Драйф-Уотерс. Там нет никаких дорог. А ваши менестрели, Хью, наверняка захотят быть поближе к Данвити-Холлу. Керкхилл взглянул на Хью:
— «Ваши менестрели»?
— Да, мои и Дженни, — усмехнулся Хью. — Как-нибудь я тебе о них расскажу. Но это долгая история. Лучше оставим ее на потом.
Керкхилл кивнул. Потом заговорили о стратегии и тактике. Было похоже, что их ждал бег наперегонки. То ли граф Марч первым явится в Аннандейл со всей своей армией, то ли английский граф Нортумберленд опередит его собственным вторжением. Арчи намеревался воевать с обоими.
— Он молит Бога, чтобы первыми сюда явились англичане, — сказал Роб Максвелл. — Говорит, что предпочитает вешать англичан, а не шотландцев. Тем не менее ему хочется править всем Дамфрисширом, да и Галлоуэем заодно. Арчи не позволит, чтобы кто-то встал на его пути, будь то англичанин или шотландец.
— У Марча есть юридическое право собирать дань с Аннандейла, — возразил Керкхилл.
— Да только Арчи что за дело? — фыркнул Хью. — Он не желает, чтобы Марч превратил эту землю в пустыню. А ведь так и случится, если он приведет сюда армию, чтобы выбить англичан из Лохмабена.
— Значит, Арчи нужно избавиться от англичан прежде, чем придет Марч, — сказал Керкхилл.
— У него мало времени. Вот почему он хочет взять наших людей.
Роб сказал:
— Наша задача не пустить сюда Нортумберленда, а Дугласу следует держать Марча на востоке — пусть воюет там с разбойниками и прочим сбродом, пока Арчи не соберет достаточно войска, чтобы охладить пыл обоих и выгнать англичан из Лохмабена.
Керкхилл кивнул. Слушая их разговор, он прикидывал, как разместить немалую часть воинства Арчи. Однако мысли о Фионе и загадочном исчезновении Уилла Джардина по-прежнему терзали его ум.
— Он просто красавчик, — ворковала Мейри, всматриваясь в личико своего новорожденного племянника. — Фи, ты, должно быть, ужасно гордишься, что произвела на свет такого сына.
— А кто бы не гордился? — спросила Дженни. — Он вырастет в очень красивого мужчину.
Фиона была бы беззаботно счастлива, час за часом слушая, как восторгаются крошкой Дэвидом ее сестра и кузина, да только ей не давало покоя любопытство — зачем это Нэн и Фелина уединились на террасе? Поболтать, сказала Фелина. Но Фиона заметила, как сразу же после обеда мать шепталась с Мейри. Не иначе как сестра что-то затеяла.
Она сделала знак Флори, и горничная вышла. Фиона спросила:
— В чем дело, Мейри? Зачем ты сказала маме увести Нэн на террасу?
Мейри оторвалась от малыша и с невозмутимым видом объяснила:
— Полагаю, ты знаешь, Фи, какая молва идет о тебе и о том, что случилось с Уиллом.
— Что, по их мнению, случилось с Уиллом, — поправила Дженни. — Мы с тобой обе знаем, Мейри, что дело не всегда может обстоять так, как подозревают люди. — Она повернулась к Фионе: — До меня тоже доходили слухи, и я им не поверила. Полная чепуха. Однако до сегодняшнего дня мы ничем не могли тебе помочь, Фи. Закон запрещает вмешиваться в отношения мужа и жены.
— Я уже знаю, — ответила Фиона. — Керкхилл объяснил.
Снова заговорила Мейри:
— Мы с Робом слышали сплетни еще до того, как вернулись в Дамфрис, а о смерти старого Джардина узнали от Хью в Торнхилле. Мы собирались в Данвити-Холл лишь на следующей неделе, но когда услышали, что болтают люди, отправились в путь немедленно. Знаешь, Фи, мы затеяли этот большой праздник на День урожая еще и потому, что надеялись уговорить приехать вас с Уиллом. В прошлом году мы посылали вам приглашение, но ты ни слова не ответила, даже отказ не прислала. Тогда я подумала — а вдруг это Уилл запрещает тебе уезжать из дому, точно так же как запретил нам появляться на его земле? — Она вздохнула. — Мама до сих пор думает, что он увез тебя насильно.
— Нет, я сама решила с ним уехать и по доброй воле оставалась в доме Джардинов — некоторое время. Но потом он не пустил меня на похороны отца. Тогда мы еще не были женаты, и он был уверен, что вы не разрешите мне вернуться. Знай я тогда, что уготовило мне будущее, постаралась бы настоять на своем. Ты, наверное, слышала, что он надеялся с моей помощью заполучить вашу землю!
— Слышала, — мрачно проговорила Мейри. — Он сам мне это сказал.
— Но вы ведь не верили, что я поддерживаю его в этой затее?
— Нет, — сказала Мейри. — Ни на минуту. Я подозревала, что это он не пустил тебя на похороны папы. Не могла даже представить, чтобы ты не приехала, разве что Уилл тебе приказал. А папа заподозрил, что Джардины не просто так тебя увезли. Он завещал мне Аннан-Хаус именно потому, что не хотел, чтобы там воцарился кто-то из Джардинов.
Фиона в отчаянии воскликнула:
— Что мне делать, Мейри? Я теряюсь в догадках: куда пропал Уилл, — но я ничего не могу доказать…
— А Керкхилл? — спросила Дженни. — Он верит молве?
Жаркий румянец снова залил щеки. Фиона уже знала, что краснеет каждый раз, стоит ей хотя бы подумать о Керкхилле.
— Нет, он не верит слухам. Более того, он верит в мою невиновность даже больше, чем я сама, — выпалила она не подумав.
Обе женщины уставились на нее в крайнем изумлении. Дженни сказала:
— Вот это заявление! Не объяснишь ли нам, что имеешь в виду, Фи? Разумеется, ты всегда знала, что невиновна.
