На улице кошка рванулась на поводке и потянула их по тропинке, возбужденно принюхиваясь к ночным запахам.
— Тише, Китти, мы идем, идем, — успокаивала ее хозяйка.
Вокруг клубился туман. Вскоре, даже несмотря на газовые фонари вдоль тропинки, он станет слишком густым, будет ничего не разглядеть. Псалтырь тихонько попятился, подальше от Бородатой Розы и женщины с кошкой.
— Куда ты? — добродушно удивилась Роза. — Идем с нами, тебе тоже требуется помощь.
— Мне пора, — ответил Псалтырь. — Еву похитили! Я должен ее спасти!
— Но как? Куда ты пойдешь? Ты же не знаешь, куда ее увели.
— Не знаю, но буду искать. С помощью Калеба и мистера Лейтона я ее найду! — С этими словами Псалтырь бросился бежать по тропинке к воротам парка.
— Подожди! — окликнула его женщина с кошкой, рвущейся с поводка. — Возьми вот это!
Она пошарила в карманах пальто и нашла визитную карточку, которую дал ей Хватпол.
— Он что-то знает, этот человек. Он детектив, но показался мне ничего, порядочным. И тоже волновался за Еву.
Она всунула карточку Псалтырю, и тот помчался со всех ног.
— Спасибо! О Яго позаботьтесь! — выкрикнул он на бегу и вскоре затерялся в тумане.
ГЛАВА 46
Экипаж проехал по Мургейт-стрит и остановился возле древнего входа в метро. Оборванцы вытолкнули Еву наружу и проворно увлекли за строительную ограду, через дверной проем, и вниз по лестнице, которая привела их в старинный вестибюль с кассами. Ева осмотрелась: все вокруг обветшало, плиточные стены сплошь увешаны древними рекламными плакатами. Девушка забилась в лапах захватчиков.
— Тихо, тихо, — буркнул один из бандитов. — Почти пришли, он столько ждал вашей встречи, еще пара минут.
— Отнюдь. Больше никакого ожидания, ибо я уже здесь! — провозгласил голос из темноты над их головами. — Я здесь, моя Ева.
По лестнице к ним спускалась какая-то фигура. Незнакомец, кажется, удивился тому, что увидел, резко остановился и склонил голову набок.
— Я не ожидал, что ты окажешься так удивительно красива. Я плохо тебя запомнил, но в моих воспоминаниях ты хуже, чем на самом деле. Ты меня помнишь, Ева?
Он замер перед ней на миг, и группа оборванцев подалась вперед из-за спины хозяина, пытаясь разглядеть эту легендарную девушку, о которой так часто слышали.
Ева смотрела на молодого человека в черном смокинге. У него была обаятельная улыбка. А еще — очень яркие глаза, так похожие на ее собственные. От испуга она не могла отчетливо вспомнить этого человека, однако нечто, некое притяжение пробивалось из глубин ее спрятанной памяти — какая-то странная склонность к незнакомцу, даже почти желание чего-то неведомого.
— Но где же мои манеры? Вы слышали, я часто говорил о юной Еве. — Фантом развернул ее за плечи лицом к оборванцам, выстроившимся вдоль древних плиточных стен.
Он с нежностью поцеловал Еву в обе щеки, затем приподнял ее голову вверх, за подбородок.
— Ах, Ева, моя Ева, это в самом деле ты. — Чуть заметная дрожь выдавала потаенную слабость Фантома. Ни один из оборванцев прежде не видел, чтобы хозяин дрожал. — Я узнал бы тебя где угодно, мой ангел, хоть ты и выросла, стала невероятной красавицей!
Незнакомец улыбнулся.
У него было красивое, точеное и бледное лицо, а глаза — пронзительные и улыбчивые, такого же синего цвета, как у Калеба.
— Надо же, как ты повзрослела! — заметил Фантом.
Он присел перед ней на корточки и стал рассматривать с ног до головы. Ева непроизвольно улыбнулась своей загадочной улыбкой. Она была словно околдована… Незнакомец вытянул руку и коснулся крошечной серебряной сережки в мочке правого уха Евы, затем кончиком пальца разгладил брови девушки.
— Я видел тебя, когда ты только появилась. Мне тебя однажды показали. Меня зовут Адам.
— Адам… — зачарованно отозвалась она, и в памяти сверкнуло мимолетное воспоминание о Номере первом. — Я кое-что помню… — проговорила Ева. — Вы были в белом… нет, не в белом, а скорей такой льняной цвет… а я вас как-то назвала…
— Назвала, совершенно верно. Ты назвала меня «Номером первым», — подтвердил Фантом.
— А потом мы вместе были под деревьями… ночью, — продолжала Ева. — Был праздник, и костер, и фейерверки, и еще Джек.
— Доктор Джек Малхерн, да, несчастный старина Джек, и он там был, и пил шампанское, так же как и Люций Браун, и другие, и все они хлопали друг друга по спине — из-за нас с тобой, Ева.
В эту минуту откуда-то снизу, из туннеля, раздался отдаленный гул, что-то зашумело.
Фантом не обратил на шум никакого внимания, зачаровано глядя в глаза Евы. И вдруг она взяла его за руку и подняла вверх, к своему горлу.
Оборванцы молчали, вслушиваясь в отдаленный гул, но не зная, как поступить, что предпринять в связи с этой странной сценой встречи, разворачивающейся у них на глазах.
Фантом не двигался. Он всматривался в яркие синие глаза, так похожие на его собственные, а пальцы его охватили шею девушки.
Потом он тихо обратился к своей банде.
— Судя по шуму, похоже, что нас обнаружили. Возможно, Лестрейд. День настал. Все это предначертано! Вы слышите то же, что и я. Теперь вы знаете, что делать, мы долго репетировали и обсуждали эту возможность. Идите все вместе, идите и разберитесь с ними. Оставьте нас… Мы побудем здесь, нас ждут дела и встречи с важными людьми.
Толпа оборванцев устремилась к оружейному складу, расположенному в длинном коридоре за кассами. Несколько минут спустя они вернулись, ощетинившись оружием, винтовками, пистолетами, гранатами и патронташами. За это время Фантом так и не двинулся с места, так и не отнял пальцы от горла терпеливо стоявшей перед ним странной девушки в тонкой ночной рубашке. Оба они изумленно смотрели друг другу в глаза.
Армия оборванцев с лязгом спустилась по ступеням уводящего в глубину эскалатора. Бандиты достигли платформы, спрыгнули на рельсы и побежали по туннелю туда, откуда раздавался шум.
— Прошу прощения, что тебе пришлось столько ждать, — тихо произнес Фантом. — Ты дрожишь, должно быть, от холода. У меня есть одежда потеплее… одежда, созданная специально для тебя. Идем со мной! — Он осторожно отпустил ее горло, взял девушку за руку и повел по небольшой лестнице в длинный коридор. Проход перегораживала раздвижная железная решетка. Фантом отпер замок. В обнаружившемся за решеткой туннеле оказался высокий сводчатый потолок; вместо масляных ламп здесь висели ряды хрустальных люстр с яркими электрическими свечами. Фантом зажег свет. Люстры длинной шеренгой тянулись в самую глубь, хрустальные призмы осыпали изогнутые стены радугами света.
— Как будто дождевые капли, — вдруг сказала Ева.
— Ненастоящие, — ответил ей Фантом. — Но такие красивые.
