— Она в хороших руках, Сонни, — попыталась утешить его бабушка. — Эш крепкая и сильная, да и возраст на ее стороне. Будем молиться.
— Ты была права, — сказал он, стараясь сдержать слезы. — Не надо было влезать в это дело. Черт, только его здесь не хватало!
По вестибюлю торопливо шагал Корсо.
— Стоун! Стоун! — кричал он, тяжело дыша. — Ты не поверишь, но они здесь, — сообщил он, понизив голос.
— Кто? — устало спросил Стоун.
— Да эти сволочи, которых все ищут! Лейтенантша послала меня к тебе на подмогу. Я подъезжаю к больнице и вижу белый «форд» с номерами Миссисипи и разбитым задним стеклом.
— Где? — вскочил Стоун.
— Да рядом с больницей. Одному из них стало плохо, и сын притащил его сюда.
— Ты их арестовал?
— Нет, — тихо сказал Корсо. — Решил сначала предупредить тебя, чтобы ты тоже смог поучаствовать.
— С ума сошел! А если они уйдут?
— Куда? Старик лежит белый как полотно и еле дышит. Прямо как рыба, вынутая из воды.
— Сообщи нашим и скорей пошли туда. А ты подожди здесь, — повернулся Стоун к бабушке.
— Хорошо, — пожал плечами Корсо. — Но учти, что их обнаружил я.
Бывший помощник шерифа города Бигби, штат Миссисипи, Рон Джон Купер, шестидесяти одного года, был задержан рядом с больницей, когда направлялся к машине «форд»-пикап. Эрнст Ли Эванс, шестидесяти четырехлет, был направлен в отделение интенсивной кардиотерапии, где его приковали наручниками к кровати.
Его сын Уэсли, сорока лет, агрессивно настроенный младший сержант полиции, опознанный свидетелями как человек, стрелявший в Эштон Бэнкс, был отправлен в тюрьму.
— Я сделал это ради отца. На моем месте вы поступили бы точно так же, — угрюмо пробормотал он, когда Стоун надевал на него наручники.
— Я тоже сделал это ради отца, — ответил Стоун.
Раньше он горел желанием убить их. Теперь же чувствовал лишь отвращение.
Глава 25
— Этот вечер принадлежит только нам, — объявил Назарио, заехав за Кики перед рестораном. — Ни слова о работе, Ноланах и их родственниках. Говорим только о себе.
— Как на настоящем свидании! — воскликнула она. — Вот здорово.
Ферджи и Ди радостно запрыгали возле ее ног.
Когда они приехали в «Абрацци», один из самых популярных ресторанов на Корал-Гейблс, у Назарио запищал пейджер. Сотовый телефон он успел отключить.
Пока метрдотель проверял номер их столика, Назарио позвонил в управление.
— Не может быть! Он в порядке? Она выживет? Dios mio![10]Как хорошо, что их наконец поймали. Это ты поймал? Черт побери! Браво, сержант! Все-таки вышло по-нашему. Mañana[11].
Сжав губы, он взял Кики под руку и уверенно повел ее к столику.
— Вы не хотите со мной поделиться? — спросила Кики, кладя на колени салфетку.
На столе стояли цветы, хрустальные бокалы и тонкий фарфор.
В глазах у Назарио вспыхнул огонек.
— Опять работа. Я, конечно, обещал не говорить о ней, но такой уж сегодня выдался день. Один парень из нашего подразделения, Стоун, вы его знаете, попал в перестрелку в Майами-Бич. С ним все в порядке, но пострадал другой человек, и еще неизвестно, чем все закончится. Подозреваемые задержаны. Похоже, мы сумеем продвинуться и в деле Нолана. Пока ничего существенного, но уже есть кое-какие зацепки. Me siento super bien acerca caso. У меня хорошее предчувствие относительно этого дела.
— Надеюсь, у вас столь же хорошее предчувствие и в отношении сегодняшнего вечера.
Они улыбнулись друг другу. Официант зажег свечи.
— Вы оживляетесь, только когда говорите о работе, — сказала Кики. — Не имею ничего против. Мне нравятся увлеченные люди, которым небезразлично, что они делают. Легко могу представить себе, что вы сейчас чувствуете. Я и сама только что обнаружила список убитых и раненных в сражении на Яраме. Угадайте, кого я там нашла? Капитана Клиффорда Нолана! Значит, Саммер сказала правду. Я так волнуюсь, Пит! Ой, — прижала она руку ко рту. — Я заговорила о Нолане. Больше не буду. Обещаю.
Они заказали вино и аперитивы и выпили друг за друга. Но когда подали фаршированные грибы, снова запищал пейджер.
— Извините, надо было выключить и его, — пробормотал Назарио.
Посмотрев на номер, он набрал его на сотовом.
— Вы мне звонили? — спросил он, назвав свое имя.
Внезапно его лицо переменилось.
— Когда? Опишите ее. Какая больница? Я сейчас приеду.
Подняв брови, Кики положила на стол хлебную палочку.
— Мы посидим в следующий раз, mi amor, te prometo[12], — сказал Назарио. — Простите меня, но мне надо ехать. Вот моя кредитная карточка. Заказывайте что душе угодно…
Она изумленно открыла рот.
— Нет, я не собираюсь сидеть здесь одна. Это не может подождать?
— Нет, — ответил он, знаком подзывая официанта.
— Хорошо, тогда пойдемте отсюда, — решительно сказала она, берясь за сумку.
С сожалением посмотрев на только что поданный сочный салат, Назарио отодвинулся от стола и попросил официанта принести счет.
— Извините, но я посажу вас в такси, — сказал Назарио, когда они вышли в вестибюль.
— А что случилось? — озадаченно спросила Кики.
— Друг попал в беду.
— Это серьезно? — подняла она на него глаза.
— Пока не знаю.
Порывшись в кармане, Назарио вытащил несколько смятых купюр. Одну из них он сунул швейцару, который подогнал машину, остальные отдал Кики.
— Вот деньги на такси.
— Спасибо, не надо. Вы пригласили меня провести с вами вечер.
— Si[13].
— Это означает, что я отправлюсь с вами, куда бы вы ни пошли. Вдруг я смогу чем-нибудь помочь.
Прежде чем он успел возразить, она открыла дверь его машины и проскользнула на переднее сиденье. Спорить было уже некогда.
— Куда мы едем? — спросила Кики, когда Назарио свернул на Леюн-роуд.
— В больницу Южного побережья, в отделение «Скорой помощи». — Его объяснения казались неубедительными даже ему самому.
Кики прошла вместе с ним в отделение и не отставала ни на шаг, когда его отправили к пациентке.
