Гостиная в их номере пустовала, и Кейн решил, что Джулиана, должно быть, легла вздремнуть. Он тихонько постучал в дверь спальни, однако ответа не последовало. Он постучал погромче, но снова молчание. Неужели Джулиана могла так крепко уснуть в четыре часа пополудни?
Не на шутку встревожившись, Кейн принялся барабанить в дверь кулаками. «О Господи, — думал он, — ведь ее муж был убит в гостиничном номере в Солсбери. Правда, не в этой гостинице, но все же… О, я не должен был оставлять ее одну!»
Не заботясь о приличиях, Кейн распахнул дверь. Их общий саквояж стоял на полу, а Джулианы нигде не было. Охваченный паникой Кейн бросился в соседнюю комнату, но и там не обнаружил свою спутницу.
Почему же она ушла? И куда? Ох, не следовало оставлять ее одну — ведь тот негодяй, который убил Джозефа Мертона, все еще находился на свободе.
В конце концов Кейн попытался успокоиться и все как следует обдумать. Во-первых, надо было решить, откуда начинать поиски, а затем…
Внезапно послышался какой-то шум — кто-то вошел в спальню. В следующую секунду Кейн увидел Джулиану. Она сняла шляпку и тут же бросила ее на пол. Ее чудесные золотистые волосы влажными прядями рассыпались по плечам, а лицо поблескивало от капель дождя. Она вся промокла, но выглядела, как всегда, изумительно.
— Ты где была?! — заорал Кейн, схватив ее за плечи и с силой встряхнув.
— Выходила прогуляться.
— Ты с ума сошла! Ведь там тебя мог поджидать убийца!
— Но ничего же не случилось, — ответила Джулиана безо всякого выражения. И выглядела она как-то странно — словно не понимала, где находится и что с ней происходит.
— Дорогая, ради Бога, сними с себя мокрую шубу, пока ты не простудилась.
Она ничего не сказала, просто смотрела на него с таким выражением, словно видела впервые.
Кейн дрожащими руками расстегивал на ней шубу.
— Твои туфли и чулки тоже насквозь промокли, — проворчал он. — Снимай! — Опустившись на колени, Кейн расстегнул ее башмаки, снял их и отшвырнул в сторону. Следом за башмаками стащил с нее и чулки. Как ни странно, но он действительно ужасно беспокоился из-за того, что Джулиана попала под дождь. Хотя кто же в Англии не попадает под дождь множество раз в году?..
Сорвав полотенце со стоявшего в углу умывальника, Кейн принялся сушить волосы Джулианы, а она просто стояла и смотрела на него, не произнося ни слова.
В какой-то момент Кейн заглянул ей в лицо и замер на мгновение. Потом с дрожью в голосе проговорил:
— Ты плакала?.. — Он вглядывался в ее лицо. — Дорогая, ты действительно плакала! Тебя кто-то напугал?
Внезапно губы ее приоткрылись, но она по-прежнему не произносила ни слова. Однако цвет ее глаз изменился — вместо холодного зеленоватого оттенка они приобрели золотистый цвет янтаря. В следующее мгновение Джулиана потянулась к нему и, взяв его лицо в ладони, приблизила свои губы к его губам.
И тотчас же все мысли об убийстве и о всевозможных опасностях, подстерегавших Джулиану, покинули Кейна. Он ощутил на ее влажных от дождя губах чудесный вкус меда и тут же понял, что она желала его. Причем желание ее не уступало его собственному.
Наконец-то! Он ждал этого мгновения целую вечность!
Их поцелуй был долгим и страстным; и Кейн, все крепче прижимая к себе Джулиану, чувствовал, что желание его с каждым мгновением становится все более неистовым.
А всего лишь в нескольких футах от них находилась кровать — просторная и очень удобная. К вящей радости Кейна, ему не пришлось подталкивать Джулиану в этом направлении. Она сама потянула его к кровати — не прерывая поцелуя, увлекала его за собой, и через несколько секунд они коснулись матраса.
Кейн едва удержался от возгласа восторга. Было совершенно очевидно: Джулиана желала его так же страстно, как и он ее. Усадив ее поудобнее, он принялся расстегивать на ней платье. Поцелуй же их по-прежнему не прерывался — она вновь взяла его лицо в ладони, словно боялась, что он может отстраниться от нее.
Желание Кейна с каждым мгновением усиливалось, и ему никак не удавалось справиться с платьем — такого с ним никогда не случалось. Наконец, не выдержав, он прорычал:
— К черту с этим!..
В следующую секунду он задрал повыше юбки Джулианы и стащил с нее панталончики. Затем опрокинул ее на кровать и дрожащими руками расстегнул на себе брюки. Джулиана же громко стонала, и из горла ее то и дело вырывались хрипловатые возгласы, свидетельствовавшие о крайнем возбуждении. Склонившись над ней, Кейн развел пошире ее ноги и коснулся пальцами мягких золотистых завитков. Судорожно сглотнув, он пробормотал:
— Послушай, ты уверена, что не хочешь немного подождать с этим?
— Нет-нет! — Она решительно покачала головой, а затем, спустив пониже его брюки, потянулась к возбужденной мужской плоти.
Кейн тут же сжал ладонями ее ягодицы и вошел в нее. Джулиана обвила руками его шею, и губы их слились в поцелуе. Они были почти полностью одеты, но, как ни странно, это лишь увеличивало остроту их ощущений. И Джулиана, судя по ее страстным стонам, испытывала истинное блаженство. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как они провели вместе ночь на Сент-Мартинс-лейн. Но Кейн знал, что вовсе не двухнедельное воздержание было причиной их общей страсти. Причина была в них самих — в нем и в Джулиане. Только сейчас, в эти чудесные мгновения, Кейн осознал нечто очень для него важное. Он понял, что Джулиана не просто женщина, способная разделить с ним ложе. За прошедшие восемь лет у него было великое множество женщин, но ни одна из них не могла сравниться с Джулианой.
Потому что Джулиана — одна-единственная.
Да, она была «та самая» женщина. Его женщина!..
И сейчас, когда они с ней двигались в одном ритме, у него возникало совершенно отчетливое ощущение, что ничего другого ему и не надо.
И в самом деле, какая из женщин могла быть лучше Джулианы, так сладостно стонавшей и так чутко реагировавшей на каждое его движение?
Почувствовав, что приближается к вершинам блаженства, Кейн попытался сдерживать себя; ему хотелось, чтобы эти чудесные мгновения длились как можно дольше. А в тот момент, когда он понял, что больше не выдержит, Джулиана тихонько вскрикнула, и он тут же почувствовал, что и она близка к кульминации — теперь дыхание с хрипами вырывалось из ее груди. Поцеловав ее в губы, Кейн, задыхаясь, прошептал:
— Давай вместе, давай же…
Возможно, она и не услышала его шепот, однако отреагировала должным образом. По телу ее тут же прокатились судороги, а из горла вырвался громкий и хриплый стон. Кейн с силой вошел в нее последний раз и тут же, содрогнувшись, присоединился к ней, после чего оба затихли в изнеможении.
Какое-то время, возможно, очень долго, они лежали без движения, однако при этом все еще оставались единым целым. Наконец Кейн приподнял голову и заглянул в лицо Джулианы. Их взгляды тотчас встретились, и он понял, что она смотрит на него с некоторой настороженностью. Интересно, о чем она сейчас думала? Что чувствовала? Может, она чувствовала то же, что и он? Может, думала о том же?
