— Он мертв. Жермен застрелил его сразу после того, как… — Ему снова вспомнилось, как содрогнулось тело его любимой, когда в него попала пуля. — Он оставался жив некоторое время, и Рив успел кое-что узнать. Потом я расскажу тебе, когда наберешься сил.
— Я думала, он тебя убьет.
Лекарство, которое ввел доктор, уже подействовало, и глаза Евы стали закрываться.
— Ты сделала все, чтобы этого не произошло, — прошептал Александр. — Как я смогу тебе отплатить за свое спасение?
Уже засыпая, Ева улыбнулась и ответила:
— Я люблю колокольчики. Это мои любимые цветы.
Он приносил их каждый день. Когда ей позволили покинуть больницу в сопровождении патронажной медсестры, он привез ее во дворец. Прошла всего неделя, и она начала бунтовать против своего заточения, беспокоиться о труппе, и Александр с облегчением почувствовал, как страх за нее покидает его сердце. Она поправлялась.
Пресса возносила ее до небес, называя героиней. Беннет приносил ей газеты и читал все статьи о ней, драматически закатывая глаза при очередном восхвалении.
Ева настояла на премьере первого спектакля, хотя волновалась, как актеры справятся без нее. Но все отзывы критиков были благоприятны, даже хвалебны. Она с удовольствием и гордостью читала потом прессу. Расстраивало ее лишь то, что она не смогла сама оценить игру. Она уже с трудом выносила очередные обследования и все с большим нетерпением встречала появление доктора.
— Доктор Франко, я отлично себя чувствую, может быть, пора прекратить чрезмерную опеку моей персоны. Мне не по себе оттого, что со мной обращаются как с тяжелобольной, — сказала Ева, лежа на животе и глядя на доктора с ожиданием, пока тот осматривал рану и менял повязку. Швы были сняты два дня назад.
— Рана хорошо заживает, — ответил доктор. Но мне сказали, что вы плохо спите по ночам.
— Это понятно, я изнываю от тоски и безделья. Даже прогулка по саду — целое событие. Я хочу поехать в театр. Пропустив первую премьеру, не хочу пропустить вторую, как вы не можете понять!
— И еще говорят, вы отказываетесь от лекарств, — наставлял ее доктор.
— Мне они не нужны. Я прекрасно себя чувствую, — упрямо повторила Ева.
— Докторам всегда достается от больных, но это верный признак выздоровления, — безапелляционно заявил доктор Франко и, закончив перевязку, перевернул ее на спину.
— Простите, если я плохо себя веду. — Ева запахнула на груди кофту.
— Не верю в искренность вашего раскаяния, — сухо прокомментировал ее слова доктор.
Она невольно улыбнулась:
— Ну, может быть, вы и правы, но поймите мое положение. Я терпеть не могу, когда со мной носятся как с писаной торбой. Вы даже не представляете, каково это. Хорошо еще Крис уговорила отца вернуться в Хьюстон. Иначе я сошла бы с ума. Разумеется, он очень добр, и я люблю его. И все вокруг так милы и так стремятся мне угодить. Дети прислали свои рисунки. Дориан изобразил подобие котенка. Но я не должна была это вам рассказывать.
— Я сохраню ваше откровение в тайне.
— Князь Арманд заходит каждый день, — продолжала Ева. — Он подарил мне музыкальную шкатулку. — Женщина дотронулась до изящной серебряной вещицы на прикроватном столике. — Она принадлежала его жене. Князь подарил ей шкатулку, когда она родила ему Алекса. И знаете, что он мне сказал? Князь сказал, что уверен — она бы хотела, чтобы шкатулка теперь принадлежала мне.
— Потому что вы обе подарили ему сына.
Слезы выступили на глазах Евы, она почему-то часто плакала последнее время. И ненавидела свою несдержанность.
— Доктор Франко, я совсем не чувствую себя героиней. Я чувствую себя виноватой, потому что не даю никому жить нормальной жизнью. Из-за того, что лежу и требую внимания. Мне вредно так долго оставаться в бездействии, я залежалась и слишком много стала думать.
— Вас тревожат мысли?
— Некоторые. Мне необходимо снова заняться делом.
— Тогда вы не будете возражать против еще одного эксперимента.
— Если он не касается новых уколов.
— Нет. Но вы должны выполнить все мои условия. Сначала вы выспитесь как следует сегодня после обеда.
— Но, доктор…
— Подождите, я еще не закончил. Итак, вы поспите после обеда, а вечером… Можете встать и надеть свое самое красивое платье. Но только не с открытой спиной, с этим пока придется подождать. Вы поедете в театр. — Доктор Франко замолчал, увидев, как загорелись у Евы глаза, а потом добавил: — Но как зритель, и только. А после представления сразу вернетесь во дворец, где вас будет ждать легкий ужин. И затем, как Золушка, к двенадцати должны быть в своей постели.
— Согласна. — Ева протянула руку, скрепляя сделку, а про себя дала слово, что к концу недели вернется к работе.
* * *
Ей помогли одеться Крис и Габриела. Процесс несколько утомил ее, но в конце концов все благополучно завершилось, и она почувствовала приятное волнение, когда увидела себя в белом облегающем длинном платье и коротком жакете, украшенном жемчужными подвесками. Рассматривая себя в зеркало, Ева решила, что выглядит лучше, чем до ранения. Вид у нее был отдохнувший, спокойный, на щеки вернулся легкий румянец. Она заколола густые волосы жемчужными заколками и, побрызгав на себя любимыми духами, вновь почувствовала себя женщиной.
— Боже, как ты прекрасна! — воскликнул Александр, увидев ее во всем великолепии, поднес обе ее руки к губам и повел вниз по лестнице. Сам он был в вечернем костюме, с букетом ее любимых колокольчиков.
— Я старалась для тебя. — Она взяла букет, вдохнула свежесть цветов. Ей уже было ясно, что в будущем она всегда будет думать о нем, одеваясь к выходу. — Как приятно, в первый раз за долгое время ты не смотришь на меня так, как будто изучаешь под микроскопом. Я чувствую себя заключенным, совершившим побег.
— Но тогда ты должна проявить максимум осторожности.
Внизу уже стоял лимузин, мотор его мягко урчал. В салоне их ждало холодное шампанское. Негромко играла музыка — Бетховен.
— Идеальный вариант побега. — Ева с улыбкой смотрела, как Александр открывает шампанское.
— Я хотел сделать твой первый выход в свет идеальным.
— Лучше и не могло быть. — Она притронулась краем бокала к его бокалу и слегка пригубила вино.
— Но это было еще не все.
Александр достал из небольшого отделения длинную изящную коробочку:
— Я ждал, пока ты поправишься, чтобы преподнести тебе подарок.
— Алекс, я не нуждаюсь в подарках.
— И все-таки я хочу подарить тебе кое-что, мне это необходимо. — Он взял ее руку и положил на коробочку. — Не расстраивай меня.
Как она могла отказать? Ева открыла крышку и несколько мгновений смотрела на сверкающие камни — двойной ряд сапфиров и бриллиантов. Это колье для принцессы или королевы, подумала она, но не для обычной женщины. Не в силах устоять перед красотой камней, она взяла колье и, бережно держа в пальцах, залюбовалась их игрой в свете мелькавших за окном уличных фонарей.
