я тут, если бы был. А собираюсь довольно быстро. Нищему собраться, только подпоясаться.
— У меня есть небольшое желание тебя перевезти в мой домен, вотчину.
— В бывшие владения Вашего усопшего дядюшки Амвросия Дмитриевича⁉ — обрадовался было он.
— Чего⁈ Да щас, неси седло. Нет, в местные земли, но подальше от этого стойбища.
Олег с некоторой тоской осмотрел поселение. Видно было, что он тут не родной, но степняки, местами перемешанные с алтайцами, были ему понятными людьми, с которыми он наладил отношения, чем-то обменивался, у него тут обустроен быт.
— Смотри, Олег, я не настаиваю, — неназойливо прервал его размышления, — Но есть мнение, что тут может в какой-то момент начаться война. Я напирать на тебя не стану. Вот тебе карты, ходи любой.
Эпитет был выбран по принципу, чтобы был понятен ему.
— Вариант номер раз, я тебя увожу к… к Николаю. Это в моей вотчине, прикуплю сейчас тут же собранную юрту, ты её как-то на месте соберёшь, плюс скарб упакуешь. И будет у тебя вместо шумного стойбища один бывший ветеринарный чиновник, большой молчун. Ну, там ещё чудеса творятся вокруг, но ты не обращай внимания. Рыба в реке, дров вволю, воды хоть залейся, огромные звёзды по ночам. Вариант номер два. Я тоже тебя везу и отвожу за ручку, как в группу в детском саду к другим карапузам, к твоим бывшим коллегам.
— Это кому? — немного не понял Олег.
— Ты не так давно в войске Владетеля служил, помнишь?
— А, эти…
— Ну да, они. Большая часть жива, здорова.
— И чем эти милые добрые люди занимаются?
— А всё как обычно, тренировки, марш-броски, рота подъём! Они превращаются в казаков, путем тренировок и морального роста через страдания. И когда я поговорю с новым атаманом, то интенсивность тренировок только вырастет. Хочешь с новым атаманом познакомиться?
— Нет, я стесняюсь. А какие ещё карты Вы мне сдаёте?
— Третий вариант — оставайся тут, всё как раньше, забудь про наш разговор.
— А если я разболтаю про войну? Накажете?
— Нееее, — протянул я. — Это часть моего плана. Разогнать безмятежность с этой степняцкой идиллии в предгорьях. Пусть поволнуются, потому что причина реальна.
— Железная информация?
Я посмотрел на него изучающе. Не думаю, что он морально готов, чтобы я рассказал ему про доску цыганских гаданий и мутные намёки моего пернатого Предка.
— Ты рисунки сделал, фотографии, задокументировал виды стойбища? — резко сменил я тему разговора.
— Ну да.
— Хорошо, молодец. Так вот, угроза реальна. Это не значит, что я знаю, когда и кто. Но тут становится неспокойно.
— А как же Тайлер и дядя Миша?
— У меня под рукой ты, с тобой и говорю. Есть ещё четвёртая карта, которую ты можешь вытянуть из рукава. Сбежать. Как и раньше, я тебя не держу. Вольному воля.
— Лучше бы Вы меня, барин, на цепи держали. Видел бы цепь, знал, что она — моя неволя, а так…
— Э нет, братец. Всё, что происходит, было и произойдёт с твоей жизнью, результат твоего выбора и действий. Живи с этим. А насчёт военной угрозы — суть в том, что, когда начнутся разборки по-крупному, никто не вспомнит про простого никому не нужного парня. Будешь сам бегать между толпами степняков с ятаганами, на свой страх и риск. Понимаешь меня? Ну, думай. В целом — дело твоё.
— Э! Не буду я думать. Поехали к Вашему этому Николаю. Я может страсть, как рыбалку люблю.
— Уважаю твой выбор. Подчёркиваю, это твой самостоятельный и свободный выбор. Собирай барахло, скоро полетаешь на самолёте. Я пока с пилотом пообщаюсь.
…
Самолёт был на своём месте, то есть том же, что и в прошлый раз. Так же окружён широким кругом из белых камушков, но желающих посмотреть за вознаграждение совершенно не было, видимо клиентская база перекочевала к Юбе.
— Фёдор Иванович! Как тебе в этот раз степняки и стойбище?
— Спать в юрте — не очень. А так, люди как люди, точно такие же на столичных стройках работают.
— Как долетел?
— Живописно, над горами трясёт от восходящих потоков, пару раз нас чуть не прибили птицы, в первый раз промахнулись мимо стойбища, а так всё нормально. Жду, когда можно будет в обратный путь.
— Ну, отчасти я по этому поводу и пришёл. Хочу, чтобы ты самолёт перегнал.
— Слово «перегнал» совершенно не напоминает по смыслу рейс по возвращению домой. Куда летим?
— А есть карта?
Карта нашлась, я показал ему нужное место.
— Короче, к Николаю.
— Так я помню это место, мы там садились, когда первый рейс делали.
— А, ну да, было такое. Только не прямо там, а на другом берегу, на западный, где разливные луга. А так всё верно. Теперь надо лететь на восточный берег.
— Там же лес и бурелом.
— Может, там уже полоса появилась…
— Аркадий свет Ефимович, я полечу, но если мне тот берег не понравится, то сяду там, где самолёту удобнее.
— Не смею спорить.
— Я отметку сделаю на карте… «Николай». Могу уже сейчас лететь. Ты со мной?
— Нет, я тебе пассажира придам, Олега.
— Ему тут уже надоело?
— Вроде того.
— Ну, пусть приходит, я сразу в полёт. Надеюсь, груза нет? Мне над горами с грузом летать неуютно.
— Груз я сам перетащу. Ладно, до встречи на месте.
— Ага. Только Олега пни, погода портится, если что я улетаю, он догоняет пешочком.
По дороге я действительно попросил Олега ускориться, а сам побрёл к источнику шума и гама.
Не знаю, насколько это в национальной традиции, либо местная специфика, но между юртами растянут большой шатёр, поставлены столы, которые ломились от еды. Кругом пили, ели, разговаривали, чокались и спорили.
Как такового входа в шатёр не было, он вообще не имел стен, так что мне удалось, не привлекая особого внимания, пристроиться и незамеченным осмотреть это массовое мероприятие.
Во главе самого большого стола на кресле восседал Юба. Возле него наспех сооружённое чучело, здоровенный бык или какой-то зубр. Не знаю, кто тут водится. Прямо-таки монстр. Видимо из-за него считается, что охота удалась.
Меня же больше заинтересовало кресло. Насколько я помню, это я придарил старому монарху это кресло и то, что сейчас он сидел на нём, хорошо. А вот
