Аарон подошел к плите и потянулся к чайнику, но его рука замерла в воздухе, и он резко обернулся к сыну.
— Нет. Только не Харт. Ты не станешь убивать людей нашего народа, — с яростью заявил он.
Тень Любви посмотрел на него с холодным блеском в глазах.
— Я сделаю то, что посчитаю нужным. Вы с Сэмом постоянно спорите, но все же способны действовать.
— Сначала мы всегда приходим к согласию, — сказал Аарон.
— Больше у нас нет такой роскоши. Вы можете спорить. Или сидеть и думать. Вы способны все испортить. А я пытаюсь дать вам больше времени.
— Но мы этого не хотим, — с гневом возразил Аарон.
Тень Любви покачал головой, прицелился и спустил курок. В наступившей тишине щелчок прозвучал особенно отчетливо.
Глава 14
Харту достался район, где в основном жили индейцы, а Слоун изучал связи и окружение Джона Лисса. Лукас, отчаянно сопротивляясь похмелью, прочесывал парикмахерские, бары, кафе и меблированные комнаты.
Вскоре после полудня Дэвенпорт позвонил диспетчеру, чтобы выяснить, чем занимается Лили, и ему сказали, что она еще у окружного прокурора. Он заглянул в «Арбис»,[16]заказал сэндвич с ростбифом и вышел с ним наружу. Он стоял, прислонившись к «порше», когда заработала рация и дуло дробовика вновь оказалось у его головы. Он едва не уронил сэндвич. Парализованный, Лукас застыл на месте. Холодный металл прижимался к его коже, а перед глазами вставала квартира Худа, круг патрульных машин, писк полицейских раций… Через несколько секунд все потускнело, и Лукас, спотыкаясь, отошел от своего автомобиля и уселся на стоявшую поблизости бетонную скамью в форме гриба. Так он просидел несколько минут, по спине у него медленно стекал пот. Наконец он с трудом поднялся на ноги, сел в «порше» и отъехал от закусочной.
Через полчаса диспетчер сообщил ему номер телефона в отеле, где остановилась Лили. Глядя на рекламу ремней ручной работы, Дэвенпорт позвонил из уличной будки напротив магазинчика, торговавшего кожей.
— Ланч? — спросил Лукас, как только Лили поздоровалась с ним.
— Я не смогу, — сказала она, а потом, после небольшой паузы, добавила: — Я возвращаюсь домой.
Мужчина задумался, глядя на сияние рекламы. А затем перевел взгляд на телефонную трубку, зажатую в руке.
— Я думал, ты немного задержишься, чтобы узнать, что будет дальше.
— Я так и собиралась, но потом… У окружного прокурора больше нет ко мне вопросов, и я позвонила в аэропорт, чтобы выяснить расписание рейсов на Нью-Йорк. Сначала я хотела улететь вечером, но мне сказали, что на час тридцать есть билеты. Я уже заказала такси…
— Я бы мог зайти…
— Не надо, — быстро сказала она. — Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал.
— Господи, Лили…
— Извини… — Она немного помолчала. — Надеюсь, с тобой все в порядке. И что мы еще встретимся. Может быть. Ну, ты знаешь, когда-нибудь.
— Хорошо.
— Ладно, пока.
— Пока.
Она повесила трубку, и Лукас остался стоять, прижавшись спиной к стене.
— Проклятье! — громко выругался он.
Мимо проходили две школьницы с учебниками в руках. Услышав его, они испуганно посмотрели в его сторону и ускорили шаг. Дэвенпорт медленно двинулся к своей машине, сам не зная, что чувствует — разочарование или облегчение. Он еще около часа бродил по барам Лейк-стрит, меблированным комнатам и магазинам, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Ничего. И хотя ему сообщили имена каких-то людей, которых можно было проверить, сердце у него не лежало к работе. Он посмотрел на часы. Десять минут третьего. Она уже летит в Нью-Йорк.
Лили.
Даниэль был в своем офисе. Он выключил лампу дневного света на потолке и сидел, купаясь в желтом луче, который лился от старомодной настольной лампы в форме буквы «S». Ларри Харт устроился на стуле перед его письменным столом. Слоун, Лестер и Андерсон заняли места с другой стороны. Лукас сел на последний свободный стул.
— Ничего? — спросил Даниэль.
— Ни намека, — ответил Харт.
Дэвенпорт покачал головой.
— Мы получили кое-какие материалы о Лиссе. Он работал на заводе по производству металлоизделий в Голден-Вэлли. Его коллеги говорят, что к нему не было никаких претензий, но Лисс интересовался всякими странными вещами, связанными с индейцами.
— Это нам поможет, — проворчал Андерсон.
Слоун пожал плечами.
— Я узнал имена его друзей, возможно, их стоит внести в компьютер, вдруг на них что-то есть.
— Семья? — спросил Лукас.
— Жена и ребенок. Жена работает в нескольких местах. Кассиром в «Таргете», а по ночам на полставки в «Холидей». У них есть сын: Гарольд Ричард, или Гарри Дик, семнадцать лет. У него проблемы с наркотиками. Несколько раз попадал в полицию: мелкие кражи, у него находили марихуану и крэк. Так, по мелочи.
— И это все? — спросил шеф.
— Извини, — вздохнул Слоун. — Мы стараемся изо всех сил.
— А что мы знаем о самом Лиссе? Что удалось найти?
Андерсон покачал головой.
— Ничего. Примерно через пятнадцать минут после того, как Лисса взяли, из Чикаго на частном самолете прилетел Лен Медоус. Он первым делом запретил своему клиенту разговаривать с полицейскими.
— Через пятнадцать минут? Медоус знал заранее? — спросил Дэвенпорт.
— Ну, на самом деле не через пятнадцать минут… — начал Слоун.
Харт его перебил.
— Офис резервации Файер-Крик находится в Брукингсе. Когда они услышали о стрельбе, то испугались возможных последствий. И сразу позвонили Медоусу. Он уже работал на них бесплатно. Медоус собрал через своих людей информацию — в основном через телевидение. Они узнали имя жены Лисса. Юрист позвонил ей — кстати, ее зовут Луиза — и предложил свои услуги. Она согласилась, и он вылетел в Брукингс. Когда Лисс пришел в себя после операции, Медоус получил возможность с ним поговорить. На этом все и закончилось. Полицейских больше к Лиссу не подпускали.
— Проклятье, — сказал Лукас, прикусив губу. — Медоус хорошо знает свое дело.
— Да, этот недоносок пользуется популярностью, — заметил Лестер.
— Фрэнк, ты настоящий недоносок, но никто не скажет, что ты не знаешь своего дела, — сказал Даниэль.
— Однажды я это сказал, — вмешался Слоун. — Когда он заставил меня заниматься кражами в супермаркете.
Лестер усмехнулся.
— И это не в последний раз.
— Проблема с Медоусом в том, что он никогда не идет на сделки, — сказал Лукас. — Он скорее проиграет дело, чем решится на согласованное признание вины.[17]
