В настоящее время есть достаточно сведений о том, чем занимались советские топографы перед войной.
И есть над чем подумать.
4
Свидетельствует бывший начальник Генерального штаба генерал армии С.М.Штеменко: «А надо заметить, что до войны карты, нужные войскам, на значительную часть территории нашего государства не составлялись» (Генеральный штаб в годы войны. С. 128). Исключением, говорит Штеменко, была узкая полоса от западной границы до городов Петрозаводск, Витебск, Киев, Одесса.
Присмотримся: вот граница, а вот рядышком Одесса. Это потом границу на запад отодвинули, а до 1940 года Одесса была городом приграничным. Между одесскими окраинами и границей — узкая полоса территории. Вот на этой полосе и работали топографы. А на все территории, которые восточное (а восточное — вся страна), топографические карты не составлялись. За ненадобностью. На нашей земле война не предполагалась.
Когда напал Гитлер, топографические карты внутренних районов Советского Союза было невозможно отпечатать, как невозможно печатать книгу, которая еще не написана.
Если наши территории до войны лежали вне интересов военных топографов, то что же их в этом случае интересовало? Легко догадаться: их интересовали территории заграничные. Военные топографы не просто составляли карты сопредельных территорий, но и печатали их в нужных количествах при самом высоком качестве. И не лежали те карты зря на складах, но использовались войсками и штабами для боевой подготовки и для планирования грядущей войны. Генерал-полковник Л.М.Сандалов сообщает, что в Белорусском округе для тренировок командного состава использовались карты Польши и весь командный состав знал польскую территорию до самых мелких деревень. В 1939 году Красная Армия «освободила» территории с населением более 20 миллионов человек. Сандалов описывает полевую поездку советских штабных командиров по «освобожденной» земле. Они никогда тут раньше не были, но за много лет на штабных учениях успели изучить местность по картам до мельчайших деталей. Советские командиры удивлены, до какой степени точны их карты. «Единственным человеком, которому поездка по освобожденной территории не принесла особых забот, был начальник топографического отделения» (На московском направлении. С. 39.).
Красная Армия в 1939 году продвинулась вперед до 350 км, а топографической службе нет забот: карты этих районов давно составлены и отпечатаны. 350 километров — не предел интересов краснозвездных топографов. До 1939 года были составлены карты и на более удаленные от наших границ территории. В 1939 году в Москве вышла замечательная во всех отношениях книга Александра Лапчинского «Воздушная армия». Откроем раздел «Обеспечение наступательных действий воздушных сил» и полюбуемся на карты. Тут и германские аэродромы, и места расположения германских командных пунктов, и стратегические склады и, конечно, Берлин во всем великолепии. Нанесены и широкие улицы, и переулочки, и мосты, и вокзалы, и заводы. Писалась книга в разгар Великой чистки, и не думаю, чтобы наша цензура позволила опубликовать лучшее, что имеем. Но и то, что показано в книге, впечатляет. Это обратная сторона нашей «неготовности» к войне. Неготовность только на своей территории, а для освободительных походов все готово.
У товарища Сталина не было причин расстреливать генерала Кудрявцева (и Жукова). Возглавляемая генералом Кудрявцевым Военно-топографическая служба (ВТС) к войне была полностью готова.
Только не к «великой отечественной»…
Наши топографы подготовились к какой-то совсем другой войне, они не ограничились тем, что вывезли все карты в приграничные районы. Генерал-лейтенант А.И.Лосев свидетельствует: «Война явилась для Военно-топографической службы тяжелым испытанием. Она застала большую часть ее частей непосредственно на границе… Некоторые части ВТС вместе с пограничниками вступили в бой 22 июня 1941 года… Служба понесла чувствительные потери в людях и технике» (ВИЖ. 1992. N 10. С. 82).
Если готовилась война на своей территории, то и части ВТС должны были работать в районах предполагаемых сражений. Зачем их держали на пограничных заставах? Чем они там занимались?
5
Европе крупно повезло. Германская армия внезапным ударом отбросила Красную Армию от границ в глубину Советского Союза, туда, где Красная Армия по многим причинам (отсутствие топографических карт — лишь одна из них) была почти небоеспособна. Мало того, на границе были уничтожены лучшие кадры Военно-топографической службы, потеряны ценнейшие приборы и оборудование. Проблема не просто в том, что не было карт советской территории, но и в том, что в первые дни войны вместе с тысячами тонн карт были потеряны многие части ВТС, которые могли бы новые карты составить. Получилось: нет карт и составлять их некому.
Вот оттого и отбросили Красную Армию к стенам Москвы, Ленинграда и Сталинграда. На советской территории в течение трех лет Красная Армия была обескровлена. В 1944 году сверхмощная Красная Армия вновь появилась на границах Германии. Она проводила блистательные, удивляющие весь мир операции. Но надо помнить, что лучшая часть Красной Армии была давно истреблена. В Польше, Румынии, Венгрии, Чехословакии, Австрии, Германии появились жалкие осколки того, что могло быть. Вот почему Красная Армия сумела захватить в Европе так мало территорий.
Советская топографическая служба подготовила те карты, которые ей приказали: карты территорий сопредельных государств. Среди писем бывших германских солдат и офицеров, которые видели груды не до конца сгоревших карт, есть свидетельства не только о сгоревших складах, но и о железнодорожных вагонах, набитых картами, например, на станции Тевли Брестской области, на станции Броды Львовской области.
Интересно, что и советские генералы говорят не только о складах, но и о вагонах с картами.
И непонятно, почему не вывезли? Карты уже уложены в вагоны, трудно ли цеплять к проходящим эшелонам и оттягивать в безопасный тыл?
Понятно, не везде и не всегда есть проходящие эшелоны, особенно если вагоны с картами были прямо у границы. Понятно, что советские войска попадали в окружение, и вывезти было невозможно не то что карты, но и боеприпасы. Но была и еще причина: во внутренних районах страны эти карты были не нужны.
Если мы решили защищать, например, Смоленск или Москву, то нам нужны карты Смоленской и Московской областей. Где хранить такие карты перед войной? Думаю, где угодно, кроме вражеской границы. Где угодно, но не на станции Тевли у Бреста и не в Алитусе у границы Восточной Пруссии. В больших количествах топографические карты Московской области могут быть использованы только на территории Московской области, но нигде более. А карты Сталинградской области — только в районе Сталинграда. Нигде больше они не нужны. Понятно, что карты Московской области надо хранить где-то недалеко от Москвы, а Сталинградской — у Сталинграда. А в приграничных районах мы храним те карты, которым во внутренних районах страны нет применения. В приграничных районах мы держим тысячи тонн карт, которые нам потребуются в «освободительных походах». Потому они и загружены в вагоны.
