лучшее место для строительства.
— Я не могу оставить Рию. Позже обсудим.
— Нет, Эгорт, тебе нужно пойти! — заявила я. — Когда еще у вас появится возможность пообщаться с соседями? Это важно для нашего будущего. Для будущего нашего ребенка, — сказав это, я взглядом пробежалась по лицам Максуда и Линдала.
Они были непоколебимы. Уже знали о моей беременности.
— Я побуду с ней, — отозвался Линдал. — Если ты мне доверяешь.
Эгорт мог не отвечать. Убежденность, что Линдал не желает мне ничего дурного и его чувства искренни, читалась в его глазах.
Поцеловав меня и пообещав не задерживаться, он присвистнул Максуду, увлекшемуся откупориванием бутылки вина. Я отметила для себя, что этого любителя горячительных напитков придется перевоспитывать. А шантажировать, к счастью, было чем.
Закрыв за ними дверь, Линдал взглянул на меня со всем своим разбойничьим обаянием. Дыхание перехватило, как только он сделал шаг ко мне. Нас прервали на самом интересном, и мы оба хотели продолжения.
Опустившись передо мной на одно колено, он с щепетильной осторожностью взял меня за лодыжку и снял туфлю. Отставив, проделал то же самое с другой и пальцами провел вниз по коже — до самых кончиков ногтей.
Я закусила губу от щекочущих ощущений, перышком касающихся моих мелких, тонких волосков и поднимающих их дыбом. Силы возвращались ко мне стремительно. Любую женщину бросило бы в жар, окажись она меж трех мужчин, с радостью готовых разделить с ней свои жизни. Так что согревалась я быстро. Но ванну принять все же хотелось. Мне казалось, от меня все еще пахло пылью и трухой книжного магазина.
— Я где-то слышал, что как бы женщину ни заводили ласки груди, — заговорил Линдал медленно и горячо, — самыми чувствительными на ее теле являются ноги. — Его пальцы будто по струнам заскользили к моему колену. — Икры, внутренняя часть бедра, ягодицы. — Подтянувшись, Линдал глазами мазнул по моей высоко поднимающейся от рваного дыхания груди и шепнул: — А еще я слышал, что беременные женщины самые голодные в сексуальном плане. Просто дикие самки.
— Хочешь проверить? — спросила я, задыхаясь от волны нахлынувших эмоций. — Так чего же ты ждешь? Разбойничай. Я разрешаю.
Повалив меня на кровать, он навис сверху. Любуясь моей довольной улыбкой и румянцем, покрывшем щеки, тянул время, чтобы до предела накалить и нас, и воздух в комнате. Не спешил вгрызаться в добычу. Подкреплялся в вере, что я теперь и его на целую треть.
— Ты слишком хороша для всех нас, Рия, — его шепот опустился на мою шею, притягивая за собой череду нежных поцелуев. — Слишком…
Нет, это вы слишком хороши для меня, подумала я и выгнулась ему навстречу. Проваливаясь в бездну невесомости, разглядывала поплывший перед глазами потолок. Пальцами скребла по новой хрустящей простыне, позволяя Линдалу стягивать с меня платье. Сантиметр за сантиметром оголять мое тело для его алчного, бандитского взгляда.
Третий раз я получила шанс на новую жизнь. Третий мужчина отдал мне свое сердце. Третью девственность могла вот-вот потерять. Видимо, это были знаки судьбы, и я не имела права их игнорировать.
Адреналин в крови повышался с каждым следующим мгновеньем. Я трепетала от обрушившихся на меня поцелуев. С привкусом меда на губах следила за тем, как постепенно обнажается мужское тело — крепкое, сотканное из мощи и отваги.
Я все же сделала это — затащила своего инструктора в постель…
— Великие Силы Тронстума, — шептал Линдал целуя меня все яростнее и глубже, — я испил бы тебя до дна, Рия…
Его руки возбужденно мяли мое тело — его самые лакомые места. Язык рисовал узоры на коже, оставляя влажные дорожки желания. Зубы легонько прикусывали мочку уха или сосок, разрывая меня на мелкие кусочки и снова слепляя во что-то цельное.
— Так испей, мой песчаный разбойник, — ответила я ему, отведя согнутую ногу в сторону.
Ни секунды немедля, он впился губами в мой рот и, толкнувшись, замер.
— Ты девственница? — растерялся на миг. — Но как же твоя беременность?
Хихикнув, я игриво прикусила его за подбородок и прошептала:
— Считай, это тебе мой подарок.
Больше он не стушевывался. Грозой страсти разразил меня насквозь. Сумел вознести до самой Луны, прежде чем вернуть на землю. Устроил мне космические качели, вторгаясь в меня глубже, энергичнее, фанатичнее. Клеймя меня поцелуями и ласками своих рук. Вынуждая меня протяжно стонать от ощущения его полыхающего тела, сжимающего меня в тесных объятиях. Выталкивая из меня всю дурь и заставляя верить, что отныне у всех нас все будет прекрасно.
Линдала колотило от звериного аппетита. Он напоминал мне одичалого, почти пещерного человека, а не герцога.
Перевернувшись на спину, усадил меня сверху и сдув упавшую на глаза челку, сжал своими пятернями бугры моей груди.
Не в состоянии сопротивляться силе любви, я закатила глаза. Запрокинув голову назад, полностью растворилась в потоке упоительных вибраций наших тел. Позволила им самим решать, как исполнять этот танец. Ловила момент сладчайшего наслаждения, чувствуя несуществующую музыку и находя общий с Линдалом ритм. Мы оба оказались в плену чего-то тягучего, мучительного, томного. Обволакиваемые пеленой удовольствия.
— Люблю… — шептал он, когда я гасила крик, сжимаясь от крышесносного оргазма. — Без остатка люблю, Рия.
Дрожащей влажной рукой собрав мои растрепавшиеся волосы на затылке, он притянул меня к себе, поцеловал и проурчал в губы:
— Теперь ванну?
— Теперь, — довольно ответила я, грудью слыша его бешеное сердцебиение, — хоть на край света.
Глава 18. Первые шаги в новое начало
Свадьба Айвора Агосто с Ирис и Виолой была перенесена в Тень-Лес. Не без участия Черной королевы, конечно же. Ей удалось убедить Кассергенов, что нынешний отбор в корне отличался от всех когда-либо проводимых в Ликроуне. Он связывал узами два сильнейших клана, имеющих особые привилегии. Леди Илма, разумеется, была не очень довольна, что ее смещали с арены судей, но рвать дружбу с владычицей Тень-Леса не рискнула.
Приглашения были разосланы, и пришло время всем нам разъезжаться по домам.
— Я же увижу тебя среди гостей? — поинтересовался лорд Агосто, когда мы прощались в холле свадебного дома.
— Через три недели, — улыбнулась я. — Конечно, мы все приедем.
— Ты, наверное, даже не представляешь, в каких масштабах повлияла на будущее Тронстума. Я был бы грубияном, если бы не отблагодарил тебя.
— Ну что вы, милорд,
