уверена. Это Вещий-Филинов, телепат и покоритель багровых зверей. А у телепатов, как тебе должно быть известно, чувство юмора… специфическое. Особенно у этого графа, который, к слову, уже не раз «прославился» в подобных проделках.
Корнелия хмурится ещё сильнее.
— И зачем тогда его приглашать? Он ведь всё равно что гость с бомбой.
Виргиния отвечает с лёгкой улыбкой, спокойно перечисляя:
— Во-первых, он весьма влиятельен в России. Поддержка с его стороны может быть весьма полезной для наших дел. А во-вторых, — она пристально смотрит на внучку, — он вполне мог бы стать отличной партией для тебя.
— У него уже малинник жён! Куда ему ещё? — недовольно ворчит Корнелия.
— И это как раз к лучшему, — невозмутимо отвечает Виргиния. — Чем больше жён, тем меньше нужды держать ещё одну постоянно под боком. Вы женитесь, он получит выгодные торговые контракты и выход на наши рынки, а ты будешь свободно жить в Риме. Разве не об этом ты мечтала?
Корнелия вздыхает. Бабушка, как всегда, метко видит суть, даже если порой рубит с плеча. С одной стороны, её предложение кажется вполне разумным. Но одно всё же вызывает сомнения: русские известны своей собственнической натурой! Согласится ли граф на такие условия? Хотя… за огромные деньги, пожалуй, кто угодно мог бы сделать исключение в следовании своим принципам.
* * *
Вечером я снова прокатываюсь с гвардейцами и Змейкой на фургоне вдоль предприятий рода Луция. Сжигаем склады да прихватываем еще с пару десятков антикварных ваз. Оказывается, эти штуковины только что прибыли с раскопок в Африке — их как раз собирались отдать на аукцион в Мадриде, чтобы продать за огромные суммы. Теперь же они отправятся прямиком в Невскую губу. Ломтик решит задачу быстро: перенесем трофеи через его теневой портал, чтобы не рисковать светиться на таможне или в аэропорту. За пару часов я разбогател на десятки миллионов рублей. И это не фига не мелочи.
На одном из мест «посещения» для пущего эффекта оставляю рисунок филина — пусть Луций не сомневается, кто стоит за его обеднением
По дороге домой Лакомка выходит на связь через мыслеречь. В голове раздаётся её мелодичный голос:
— Мелиндо, я уже наслышана, как ты развлекаешься в Риме, хи-хи.
Я усмехаюсь, представляя её хитрый взгляд:
— Вообще-то, там весь римский свет развлекался, а я лишь немного подыграл.
— О, это точно, — смеётся она. — И что дальше, великий стратег?
— Дальше? Обшарить Капитолийский холм. Ну и найти кого-нибудь из жрецов, кто будет более разговорчив.
— А как же месть Люцию?
— Прежде всего, жду, когда он сам сорвётся, — поясняю я. — А до этого времени потихонечку улучшаю благосостояние нашего рода за счет префекта.
— Мелиндо, ты хитер как лис, — одобряет Лакомка с лёгкой улыбкой в голосе.
— И мудр как филин, — парирую я, усмехаясь в ответ.
Кстати, о филине — том самом нарисованном на складе. Луций не дурак и, скорее всего, уже ломает голову, как ответить. За один день он потерял целое состояние и опозорился на глазах римской знати — злющий, как чёрт, не иначе. Но раз новых эквитов пока не прислал, значит, рассчитывает расправиться со мной другим способом.
Поэтому оставшиеся вазы отправляем через теневой портал в Невинск — с их количеством, штук двести, это ещё та задачка, но по одной гвардейцы всё перетаскивают. Готово. Ни улик, ни следов.
Что ж, провернули мы всё вовремя. Но на следующее утро у ворот виллы уже маячит полиция.
— У нас ордер, Ваше Сиятельство. Мы проведём обыск, — с официальной серьёзностью заявляет офицер, хотя голос его немного подрагивает.
У входа как раз стоит Одиннадцатипалый, и с явным удовольствием перекрывает им путь, щерясь в бороду, как медведь, готовый к схватке. Полицейские замирают, заметно нервничая — явно не были готовы к встрече с таким «добродушным» стражем.
— Кто выдал ордер, сеньоры офицеры? — спрашиваю я спокойно.
— Главный судья Верховной коллегии, — отвечает офицер, но видно, что с удовольствием бы оказался где-нибудь подальше от этой ситуации. Слегка нервничая, он достаёт бумагу и протягивает мне ордер.
Беру его, мельком пробегаю глазами. Так, значит, Луций пустил в ход все свои связи, не по рангу высокие. Мелкая месть, макаронник, мелкая.
Я позволяю полиции обшарить виллу, наблюдая, как они носятся по комнатам, заглядывают в каждый угол. Спускаются в подвал, поднимаются на чердак, проверяют каждую дверь. Я стою в стороне, скрестив руки, и, откровенно говоря, немного забавляюсь этим зрелищем. Пусть ищут — знают ведь, что ничего не найдут, но приказ есть приказ.
Ну что ж, Луций, снова промахнулся. Злость, наверное, тебя переполняет. Но на такие мелкие выходки ты уже перешёл? Интересно, когда ты сорвёшься по-крупному. Вот тогда я с удовольствием прижму твоих эквитов и доберусь до тебя самого — мне даже не придётся нарушать обещание Цезарю. А между делом, как говорится, можно и озолотиться.
Глава 14
Золотой дворец, Рим
Цезарь кипит от раздражения. Рим пылает! Ну, ладно, не весь Рим, но десяток предприятий города объяты огнём. Склады, принадлежащие префекту Люцию, горят вопреки всем договорённостям.
Всё это выглядит как явная насмешка над ним, правителем Рима. А ведь он предупреждал графа Данилу: любые боевые операции — только с его одобрения. Но этот дерзкий русский решил просто проигнорировать слова Цезаря. И мало того, он устроил фарс на выставке вин, в сердце культурной жизни города, не только позоря Люция, но и поправ репутацию Исторического музея.
Но нужны доказательства! Без них Филинову нельзя ничего предъявить, а иначе Царь Борис такое Риму устроит! Покажет эту их Кузькину мать! В гневе Цезарь вызывает к себе начальника Легиона Жаворонков — местной Охранки. Императору необходимы неопровержимые улики против этого наглого иностранца. Цезарь смотрит на своего главного силовика тяжёлым, испытующим взглядом, но получает лишь разочаровывающий ответ:
— Доказательств, что это именно граф Данила, у нас нет, Ваше Величество.
Цезарь мрачнеет:
— Что значит нет? Даже обыск не дал никаких результатов?
Глава Жаворонков разводит руками.
— Обыск на вилле Филинова был проведён тщательно, — объясняет он. — Нам и вмешиваться не пришлось: префект Люций лично задействовал все свои связи, вытянул каждую ниточку в суде. Можем, кстати, на этом и подловить потом Люция, если что…
— До Люция мы еще доберемся, — отмахивается Цезарь. — Что с русским?
— Филинов
