Эррин ощущать себя новой, крутой и едва ли не всемогущей, весь следующий день прошёл в тревогах. Второй раунд её многоходовочного плана приближался со скоростью ленты в Полуночном. И было откровенно страшно. Если всё сорвётся, то придётся срочно бежать и все надежды оставить на потом.
Вызвали ее уже под вечер. Коридор, ведущий к кабинету директора, как обычно, утопал в сумраке.
Эррин подняла глаза к горгульям над дверью. Они и раньше были такие маленькие? Эррин показалось, что они сморщились под её взглядом и засунули тощие зады подальше вглубь своих альковов. И чего только не почудится.
Она решительно взялась за ручку двери и толкнула её внутрь. Чуть не забыла смущённо улыбнуться, но поспешно исправилась.
Все магистры были внутри, как и раньше, заняв свободные места. И точно так же, как и в прошлый раз, для неё был поставлен стул посередине комнаты. Эррин поприветствовала присутствующих и заняла положенное по статусу место. Пока она не член магистерского совета, ей нужно садиться куда укажут.
Пропустив мимо ушей все формы вежливости, она выжидательно уставилась на магистра Ролли. Тот ободряюще ей улыбнулся и начал пояснять процедуру:
— Сначала мы завизируем документ — для этого каждому из членов совета нужно приложить к нему руку и влить силу. И лишь затем председатель впишет в грамоту твоё имя. Ты же не передумала, Эррин?
Она помотала головой. Ну ещё бы она передумала!
Бертрам Ролли взял поднос с лежащим на нём листком пергамента и стал по очереди подносить его ко всем магистрам. Они касались ладонью документа и, поворачивая головы к девушке, улыбались, подчёркивая важность того, что они для неё делали. Эррин следила за происходящим с повышенным вниманием, боясь пропустить что-то важное. Подвох, например. Но всё прошло удивительно гладко. У неё лишь слегка начало сводить щёки от вежливой улыбки.
Ролли подал поднос председателю, но перед этим сам заверил бумагу.
Председатель взял в руки перо и торжественно поглядел на Эррин, прежде чем начал выводить магические письмена.
— Только вы напишите без ошибок моё имя, — подсказала она, продолжая вежливо улыбаться.
— Как можно ошибиться в фамилии «Притор»? — несколько недовольно спросил старик.
— Ну вот, так и знала, — огорчённо двинула бровями девушка. — Моя фамилия Верес.
Если бы прямо через потолок на стол директорского кабинета рухнул сам Зверь, то и тогда эффект не был таким же. Все взгляды острыми мечами сошлись на ней. Шок, неверие, злость, презрение и ярость — всё смешалось в гремучий и опасный коктейль эмоций. Кто-то разинул рот, кто-то вытаращил глаза, Нос приподнял верхнюю губу, словно пёс, собравшийся зарычать.
А Эррин лишь пожала плечами.
— Ты обещала, что не поверишь ему… — тихо, почти шёпотом сказал Ролли.
— Выходит, я вас обманула. — Эррин грустно улыбнулась. — Но если бы ложь была соревнованием, то я не вышла бы с вами даже в ничью. На этом поле вы все — большие профессионалы.
— Кем надо быть, чтобы выйти замуж на Безумного? — в изумлённом негодовании спросил один из магистров.
— О, это просто, — с удовольствием ответила она. — Надо лишь немножечко сойти с ума. Ведь именно это происходит с теми, кто побеждает Зверя. — Эррин на мгновение словно задумалась. — Или нет?
— Это неправда! — возмутился Нос. — Когда бы она успела?
Эррин откинулась на стуле, одновременно мысленно воссоздавая в памяти блефующего Годдарда. Если всё сделать верно, то в главном раунде можно взять верх. Прямой, почти скучающий взгляд, лёгкая полуулыбка, на лице выражение некоторого азарта, словно ей интересно, что будет, когда все осознают своё поражение.
— Магический брак занимает пять минут, — сообщила она доверительно.
— Мы не дадим разрешения на его освобождение, будь ты хоть сто раз его женой! — воскликнул председатель.
— А я просила об этом? — Эррин обвела взглядом присутствующих. — Мне нужна была лишь должность в совете. Которую вы обещали мне выдать и даже заверили невозвратной клятвой. Надеюсь, никому не придёт в голову её нарушить?
— Должность члена совета дает неприкосновенность семье. Но не гарантирует освобождения, — заметил один из магистров.
— Я в курсе.
— Стены Древней тюрьмы толщиной пять метров и защищены магией трещины. Тебе из не пройти даже парализатором.
— Спасибо за информацию, но может, мы перейдем к заполнению документа?
Едва не скрипнув зубами, председатель начал выводить буквы на пергаменте.
А магистр Ролли сделал неуверенный шаг к девушке и смотрел на неё, словно не узнавал.
— Эррин, ты что, не понимаешь, что он использовал тебя? Он пробудил в тебе чувства намеренно, манипулировал тобой, чтобы ты сделала то, что он хочет.
— В самом деле? — спросила она с улыбкой.
— Он ведь просил спасти его? Это он придумал план с должностью?
— Магистр, вы удивитесь, а может, и вовсе не поверите мне, но он не просил меня спасти его. Ничего не обещал и уж точно не придумывал никакой план.
— Тогда к чему всё это? Ты… стала его женой, потому что считала это платой за спасение мира? Эррин, он по-прежнему Безумный Годдард, и ему не место среди людей.
— Меня поражает ваше двуличие, господа. — Эррин скривилась. — Вы упекли в тюрьму на сто лет невиновного человека, но готовы использовать его раз за разом, поскольку сами не обладаете и долей его силы. Но доказывать что-то прямо сейчас я не испытываю никакой потребности. Так что подпишите бумагу и расстанемся с миром.
Рука председателя дрогнула, но тут вскочил Нос:
— Наверняка есть способ отменить нашу клятву! Я не позволю, чтобы эта выскочка решала, что нам делать и когда!
Но прежде чем хоть кто-то смог присоединиться к его мнению, или же что-то ему противопоставить, Эррин сощурилась и толкнула силу. Нет, она не стала ни на кого нападать. Она раскинула парализатор широким ковром прямо под ногами присутствующих. Тот гудел, вибрировал нерастраченной мощью и заставлял всех в кабинете опасливо переступить ногами. Магистры опасливо смотрели вниз, не совсем понимая, что происходит.
А Эррин мысленно поблагодарила Годдарда за все свои новые умения. И пусть прямо сейчас она ещё не чувствовала полной силы, но этого было вполне достаточно, чтобы впечатлить даже магистров.
Она перевела взгляд на Ролли. Тот внимательно наблюдал за ней, и, как показалось Эррин, в его взгляде кроме осуждения было ещё и сомнение. Но и с этим прямо сейчас она разбираться не хотела.
Она вышла из кабинета с гордо поднятой головой, даже не обернувшись. Хотя почти ожидала магического удара, брошенного в спину. Но, во-первых, она всё же надеялась на остатки благородства совета. А во-вторых, с ней по-прежнему был защитный камешек цвета любимых глаз. И
