её.
Он поперебирал пальцами и торжественно сообщил:
— Эррин Притор! Ваш вклад в спасение нашего мира неоценим. Мы восхищены и преклоняемся перед вашим героизмом. А посему в качестве награды мы предлагаем вам подумать и самой решить, что бы могло хотя бы приблизительно компенсировать ваши страдания. Вы можете подумать и сообщить нам, чем мы могли бы вас отблагодарить.
Но лицо Орлиного Носа набежала тень: похоже, он был против такого решения, но смирился с мнением большинства. А вот учитель был доволен и даже горд — он сиял, как начищенный чайник в Слое равноденствия.
Ей больше всего захотелось заорать, чтобы они отпустили Годдарда, но наивная студентка, которой она когда-то была, осталась где-то там, на пути к Южному слою. Поэтому она собралась, приклеила на лицо глупую улыбку и спросила:
— А я правда могу что угодно попросить?
Тут напряглись уже многие, но председатель решительно кивнул:
— Да.
Эррин сделала вид, что думает, но по правде просто считала цветы на круглом ковре перед своими ногами.
— Я хочу должность магистра и место в магистерском совете.
Они были ошарашены. Возможно, размером просьбы, а возможно, и наглостью студентки. Никто даже не прокомментировал, все лишь смотрели на неё широко раскрытыми глазами. И Эррин решила качнуть весы в свою пользу, добавив:
— Поймите меня правильно, я думаю о своём будущем. Теперь, когда Зверь снова спит, а Безумный в тюрьме, моя магия опять никому не нужна. Ну что я буду делать со своим парализатором? А здесь, рядом с вами, я могу учиться у лучших, могу писать трактаты по Зверю и помогать будущим поколениями спасать этоь мир. Клянусь, я не буду вам сильно мешать!
Эррин изобразила надежду и сомнения. Те чувства, которые должны убедить противников в её неопасности. Магистр Ролли заулыбался — похоже, ему единственному эта идея сразу пришлась по душе. Остальные сомневались, но слово снова взял председатель:
— Что ж, я думаю, это возможно, почему бы и нет?
Он обвёл глазами коллег, и они, кто нехотя, кто сомневаясь, но всё же покивали. Эррин чуть не упустила торжествующую улыбку. Остался ещё один ход на сегодня.
— Правда, вы мне не откажете?
— Нет, — улыбнулся умиленный председатель. — Даю слово.
— А можно мне получить невозвратную клятву о том, что вы выдадите мне звание магистра?
— Зачем такие сложности? — брезгливо сморщился Орлиный Нос. — Тебе же пообещали.
— Мне так хочется. — Эррин умоляюще сдвинула брови. — Ну что вам стоит? Вы же не собираетесь меня обмануть с этим?
Выходя из зала заседаний, она едва сдерживала ликование. У неё на руках была невозвратная магическая клятва от совета. Ну и их обещание через день в Академии вручить бумагу о даровании должности в самом магистерском совете. Можно было забежать в свою комнату в общежитии и ненадолго расслабить звенящие от напряжения нервы.
Академические страсти
Разумеется, соседка по комнате уже уехала. Дипломы вручены, и новоявленные маги выпили с их чёрных корочек по бокалу местного вина. Прошёл выпускной бал, до утра сотрясая академию музыкой и хохотом счастливых студентов. Сданы ключи от комнат, проверены книги в библиотеке, пролиты прощальные слёзы.
Жалела ли Эррин, что оказалась лишена всего этого?
Удивительно, но нет. Сейчас это казалось не то чтобы неважным, но каким-то мелким, словно детским. И ценности особой не представляло.
По подружке Иссиде она, конечно, скучала, и с большим удовольствием бы её увидела. Но потом. Сейчас она не была настроена на милую болтовню, и уж тем более на откровенные разговоры. Чтобы не расплескать весь гремучий котёл внутри, трогать его категорически не рекомендовалось.
Искать Иссиду в стенах Академии было бессмысленно. Но Тедди Гор встретился на пути Эррин, когда она отправилась прогуляться по таким до боли знакомым закоулкам. Конечно, случайностью это не было — он не простой студент и мог знать, когда она должна была вернуться.
Глаза Эррин наткнулись на настороженный, неуверенный и немного робкий взгляд парня, и она направилась прямо к нему, не планируя избегать встречи.
— Привет, — первой поздоровалась она.
Он попытался слегка её приобнять, и она позволила. Но от поцелуя увернулась, подставив щёку.
— Ты как? — заботливо спросил Тедди.
— Бывало и лучше, — честно сообщила она.
— Экспедиция пошла не по плану?
— Ты не представляешь, насколько. — Она усмехнулась своим мыслям. Но потом снова подняла глаза на парня. — Я хочу сказать тебе спасибо за подарок. Энергия, что была в камне, можно сказать, спасла меня.
— Ты была в опасности?
— Ничего, чего не было бы запланировано.
Он немного помолчал.
— Ты ведь была не на границе Полуночного Слоя, верно? И вовсе не тсорки донимали тебя, Эррин?
Девушка внимательно посмотрела на него, прямо и не скрываясь, разглядывала. Он был милым мальчиком, и та Эррин, что согласилась идти с ним на свидание, возможно, была бы счастлива рядом с таким человеком. Вот только той Эррин уже не было. И положа руку на сердце, она была рада, что так случилось.
Та Эррин прожила бы на редкость дурацкую жизнь. Девочка с бесполезной магией, слишком неуверенная, чтобы чего-то добиться в жизни, слишком пугливая, чтобы выходить за рамки. Её ждала нормальная, обычная, сытая и спокойная жизнь, скучная до зубного скрежета. У неё наверняка были бы дети и внуки, пригородный домик, пироги и палисадник. И Тедди Гор в качестве мужа, которого, как считали бы все окружающие, она не заслуживает.
Теперь её будущее иное. Ей тесно в любых придуманных кем-то рамках — она побывала там, где всем другим и не снилось. Она видела то, что многие не лицезреют даже в кошмарах. Она не подходит больше под стандарты и необычайно рада этому факту. Ведь теперь её ограничивать будут лишь собственные желания и цели. Она будет сама решать, что и как делать со своей жизнью.
— Нет, Тедди, это всё ложь, — сказала она. — Но прости, рассказать тебе я пока ничего не могу.
Тедди перекатился с носков на пятки и назад, засунул руки в карманы и с грустью спросил:
— Что с тобой случилось там, Эррин? Ты не похожа сама на себя. Ты… словно сломалась.
— Ты прав и не прав одновременно, — слегка улыбнулась она.
— В чём?
— Я сломалась, но сквозь разлом мне стало лучше видно.
— Прости, я не понимаю.
— Я прозрела, Тедди.
Он нахмурился, догадываясь, насколько не по плану пошёл разговор. Но самый интересующий вопрос задать всё же решился.
— И что же ты видишь… о нас?
— Прости, но никаких нас я не вижу.
* * *
Но как ни хотелось
