вылетов он очень сдружился с ящерами, постоянно приветствовал их и чувствовал себя неотъемлемой частью их стаи. Вот только птеродактили, почему то не хотели с ним дружить. Они всё время кричали и быстро улетали при внезапном появлении надоедливого дракончика, резко подрезавшего их и кричавшего что то вроде: Посторонись! Поберегись! Либо: Куда прётесь бакланы долбанные⁉ Мало того, этот рогатый чёрт, повадился воровать у них честно добытую дичь. Как всегда внезапно оказавшись рядом, этот мерзавец одним махом отрывал пол туши, в основном заднюю часть и так же быстро исчезал, оставляя галдящих ящеров хлопать глазами. Короче Санчо веселился: Кружил высоко над стадом пересчитывая корз, охотился и рыбачил на разливах, купался и загорал на серо-синем побережье. Загореть конечно не загорел, так как солнца он так и не видел, но веса малость поднабрал. Иногда на острове шёл дождь: Всё вокруг становилось мутно белым и покрывалось каплями воды собирающимися в мелкие лужи. В такие дни Санчо сидел у шипящего костра, рисовал на плоском валуне, либо занимался переделкой нательного снаряжения. В общем скучать и думать о плохом, было совершенно некогда, всегда было о чём позаботится и что порубить. О своей насущной проблеме: Как воротится назад? Пришлось забыть. Сейчас насущным стало необходимое продвижение вперёд. Но как и в поисках обратной дороги, так и впереди как всегда маячили шлагбаумы и рифы.
В данный момент Санчо беспокоила куча запчастей, она таяла буквально на глазах. Судно оказалось прожорливым, как стадо ужасно оголодалых слонов. Закончив со шпангоутами и придав корпусу форму спортивного, немного разожравшегося клипера, Санчо принялся обшивать скелет упругим мясом. Распиливая бывшую флотилию на ровные, трехдюймовые по ширине бруски, он подставлял готовые доски к жару, обрабатывал неровную поверхность и облив морской водой с наружной стороны, паял доску толстыми клёпками к рёбрам. Затем все щели заливались сплавом и пропаивались меж собой. Большая куча заготовленного материала, словно чёрный айсберг растворялась на глазах.
' Так это ж ещё раз надо обшивать! Плюс палуба, да и самое главное оболочка. А сколько материала уйдёт на оболочку? Это только одному господу известно, опять придется применять безотказный метод тыка. Тут тоже самое, что и любая стройка:
' Да! Денег валом, хватит!' Только начал, купил линейку Свенсона и всё, деньги кончились. Но отбросив унылый настрой и решив, что за очередной партией материала он отправится только после постройки палубной контр обрешётки, Санчо продолжил работы по усилению внешней части обшивы корпуса.
Отливая дюймовые по толщине броне пластины и крепя их на борт по принципу рыбьей чешуи, Санчо надеялся что такая защита хоть и немного, но спасёт судно от пробоин в случае непредвиденного падения на острые камни. Ещё по задумке инженера, эти пластины будут выполнять роль дополнительного топлива и на всякий случай песочного мешка. Если вдруг оболочка не справится с весом гондолы, тогда эти чешуйки поочерёдно отправятся в свободное плавание, почти наполовину облегчив общий вес подвешенного груза.
' Да не может быть, чтоб баллон не справился! Его ещё и ополовинить придётся полюбому! Вот увидишь, твои предостережения как всегда в выгребной яме окажутся! Нам эти пластины понадобятся для защиты! Вон там.' Санчо указал в сторону Альдебарана.
' В той стороне, полюбому проживают какие ни будь гнусные, дикие людоеды. И нам, как весьма цивилизованным мучачос, всяко предстоит показать им пару нанотехнологических приёмов. Примерно как британцы африканцам!' Эти ушлые интриганы, сумели двумя сотнями стрелков, напугать и восхитить африканского короля. Тот в свою очередь, отвёл свою многотысячную армию огромных, чёрных дядек, обрекая тех на весьма продолжительное рабство.
' Так что, к австралийским аборигенам, в гости лучше на вертолёте лететь с большими ракетами. Точно! Это ж я про вооружение совсем позабыл! Вот ты дырявая башка! Ты лучше думай, с чего мы шмалять будем, и как эту оболочку, шить или паять? Тут осталось то пару недель и корпус готов.' Спорил Санчо с инженером.
' Вам бы поумерить своё абстрактное мышление каброн. Мы с вами, здесь уже очень долго и никто к нам так и не приплыл, а летают здесь лишь ящеры. Сопоставив некоторые окружающие нас с вами факторы и сделав уйму вычислений, я вынужден прийти к той мысли, что мы с вами находимся в пустом мире. Где сферы социума, возможно, когда ни будь и зародятся, но мы в тех сферах будем исполнять роль маленькой кучки тлена.' Никак не унимался в своих унылых догмах инженер.
' Нет, нет слабоумный, ты нисколечко не прав! Там живут люди! Люди они такие, они везде живут. И каждую ночь я чувствую биение жизни, исходящее от соседних звёзд. Так что бросай свои бестолковые вычисления и занимайся необходимым делом, для ускоренного выхода из этой серой бухты.
' Для ускоренного выхода, вам стоит лишь расправить крылья, сеньор!'
' Да, да, да и через тройку дней, мы из гордого орла переоденемся в водоплавающего страуса. Где нас, радостно встретит мегалодонище, долбанный!' Санчо вогнал топором последнюю клёпку и принялся распаивать концы, торчащие с обратной стороны шпангоутов.
' В таком случае пилите Шура и пилите как можно чаще и ровней, дабы мегалодоны с аборигенами, почуяв вас, боялись портить воздух.'
Глава 37
Глава 37
' Ну что братишка, как тебя назвать?
«Беда» у Врунгеля, «Жемчужина» у Джека.
Быть может «Ильмаринен» подойдёт?
Что, нет⁉ Совсем уж как то по французски?
А может как у Петьки «Ингерман»?
Погодь, погодь! И правда, назвать тебя «Разящим» надлежит!'
Санчо последнее время, каждый день перебирал, вспоминал и придумывал сотню названий для своего судна. Присваивать чужое, кем то придуманное экстравагантное имя, было совсем не по фэншую. Как и придумать что то от себя, ни как не получалось. Попробуй, придумай тут что ни будь, когда в мозгу вертится множество призрачных и киношных судов. Позаимствовать название у флотилии, несущей боевое дежурство в настоящее время и назвать своё судно: «Козельск», либо «Юнармеец Москвы» совесть так же не позволила. А вот вариант срисовать название с военного, давно разрезанного на металл корабля царского флота, как только рассмотрелся тут же и утвердился.
' А что! Как по моему, так это имя как раз по тебе. Лишь бы капитана Гадом не назвали!' Радовался Санчо удачному выкрутасу.
За прошедшее время, неприглядная конструкция очень сильно преобразилась. На стапелях уже не висело, а стояло остроносое весьма походившее
