слипались, а рот вот-вот порвется от зевоты.
- А гориллу, который утащил тебя, сильно испугалась?
Костя прижал меня к себе теснее, и я улыбаясь и нежась в его руках ответила:
- Сначала сильно, но потом, как поняла, что ты идешь следом и успокоилась.
- Ты уже подумала, чем будешь заниматься у нас в “Медведях”? - сменил курс расспросов хитрец.
- Да, ты же обещал мне построить родильный центр, - в полу шутку ответила, наблюдая за выражением лица. Интересна была его реакция, но мой оборотень только шире и довольнее улыбнулся.
- Вот и буду заниматься беременяшками и роженицами, - продолжила я мечтать, - Лилия и Маша тоже остаются. На мой взгляд, мы удачно дополняем друг друга.
Я не помню как уснула, убаюканная тихим вечером и мерным урчанием сытого зверя.
Глава 34.
Константин.
Вернувшись в родные края мы не ждали неожиданностей, но они ждали нас. Еще только открывая двери “Медведей”, я почуял неладное. В просторном холле стояла оглушительная тишина и подозрительно-гулкая пустота. Не было гостей, часто сидящих на лавочках или ждущих лифта, не было и администраторов за ресепшеном, которые не имели право покинуть рабочее место, пока кто-то не подойдет на замену. Полумрак, задернутые шторы, которые ранее ни разу не закрывали огромные окна. Опасности я не чуял, но подвох витал в воздухе. В мою руку сильнее вцепилась Соня, видя мое напряжение.
Неожиданно, с громким криком из-за стойки, диванчиков и из-за колонн выскочили люди. Мне показалось их сотни, они оглушили нас приветствием и я не сразу смог понять, что они просто рады видеть нас. Сюрприз эдакий, словно из старых иностранных фильмов. Соня прижалась ко мне, и я обнял дорогую мне женщину, защищая, ее сердечко испуганно стучало в груди. Цветные шарики взмыли вверх, хлопушки и конфетти выстреливали со всех сторон вторя радости встречающих нас людей и оборотней.
Около стойки стояли мой брат с растерянной Марией, он держал ее за руку. Рядом Игорь обнимался со счастливой Лилией, а за стойкой стояла, широко улыбаясь, Оля. Здесь были не только гости, но и многие работники нашей базы отдыха, которую скоро придется достраивать и переквалифицировать в курортный санаторий с медицинскими услугами.
Две недели наедине пролетели единым счастливым временем. Мне кажется, я никогда еще не был настолько всеобъемлюще наполнен умиротворением, бесконечной нежностью к женщине и довольством жизнью, как в те дни. Кроме первого дня нашему отдыху и уединению никто не мешал и через пару дней мы полностью расслабились, отдаваясь друг другу, уединению и радости от наших зародившихся отношений. Столько моментов близости со мной ранее не случалось, глубинной близости. Я в полной мере познал, что такое пара и, что такое гармоничные отношения в паре. Ведь до этого несколько недель я проникался другой стороной, где боль поглощала меня, грозясь свести с ума. Очень быстро все изменилось и боль отступилась разом, но подсознательно я все еще жду ее острых когтей.
Иногда я слышал раздраженное:
- Подожди меня здесь, мне в кустики надо.
Соня не понимала, что я настолько вовлечен в нее, что нет сил оставить ее одну даже на пять минут. Вся моя суть тянулась к ней, может поэтому я менялся, и уже в шкуре медведя стремился пойти за ней.
- Ты что извращенец? - гневно спрашивала Сонечка. - Я не буду пИсать при медведе. Иди к озеру, я скоро.
Приходилось буквально за шкирку себя оттаскивать в сторону и ведь тогда искренне не мог понять, а что такого. Мне нравится все, что она делает, даже когда пИсает, ругается, улыбается, ест, спит и вообще все.
Это теперь, когда ко мне вернулась адекватность, я понимаю Соню и ее возмущенные тирады. Тогда у меня случилась эйфория, своеобразный откат от долгого воздержания и невозможности сделать пару своей немедленно. Наконец-то я могу разумно мыслить и отпускать меня начало только день на десятый. А на двенадцатый я сделал ей предложение. Из подручных средств и найденной серебряной проволоки прямо при своей паре сделал ей простенькое и слегка кривенькое витое колечко. Отложив плоскогубцы, я тут же встал на колено и предложил стать моей подругой навеки или, по-человечески, выйти за меня замуж:
- Я отдаю тебе всего себя, вверяю душу, сердце и жизнь. Принимаешь ли ты, София, мой Дар?
Несколько минут тишины разорвали мое нутро бесконечное множество раз, но потом она негромко ответила, глядя в глаза:
- Я принимаю твой Дар, Константин. Я вверяю тебе свое сердце, душу и жизнь, я отдаю тебе всю себя. Примешь ли ты, Костя, мой Дар?
- Принимаю! - немедленно ответил я, целуя свою женщину в живот, раздевая ее.
- Что опять? - вновь возмущенные нотки преобладают в ее голосе. - Мы же только что несколько часов…
Продолжить я ей не даю, целую, заваливая на себя, помогая оседлать и насадиться. Она горячая, влажная, податливая. Идеальная. Моя.
София.
- Ну что, ты сделала своему Костику, ой, то есть Константину Николаевичу, массаж лингама? - громким заговорщическим шепотом спрашивает Лилия про интимный массаж мужчины и многозначительно играет бровями, при этом довольно улыбаясь.
Это первое, что я услышала, когда мы с девочками уединились в комнате. Маленькая Ясмина сладко сопела в кроватке.
Пока нас поздравляли с возвращением с Африканского континента, кормили вкусностями за фуршетным столом за малышкой приглядывала горничная, которая при нашем появлении, коротко улыбнувшись ушла.
Из зала нас увела неугомонная Лилия, подхватив Машу и меня под локоток. Маша была рада уйти, ведь чувствовала себя крайне неуютно в близком контакте с Валентином.
- Игорь, дорогой, загляни к нам через полчасика, я покормлю дочку и можно будет с ней немного погулять, - ворковала она с безопасником, проходя мимо, - и пусть нас не беспокоят всякие, острый взгляд на Валентина, провожающего горячечным взглядом Машу.
Игорь коротко кивнул, хрипло отчеканив:
- Хорошо, Цветочек.
И сурово глянул на опешивших начальников близнецов.
Я улыбнулась своему оборотню
