себе пококетничать с ним, просто, чтобы вызвать ревность мужа, но Раул меня подставил. Выставил все так, как будто между нами что-то произошло.
Анна усмехается.
— Рэм поверил в мою невиновность, но наш брак дал трещину. По большому счету мне не надо было цепляться за него, я бы все равно не простила ему связи с Шейлой. Это было так мерзко... но я боялась остаться никому не нужной и одинокой. Ярослава, берегитесь Раула Ласко. Он способен на любую подлость.
Истинная натура плейбоя и заводчика мне и так ясна. Никакие цветы и комплименты не сотрут первого впечатления — его секретарь заявился запугивать меня по указке хозяина, сколько бы тот ни отрицал. Не было недоразумения, меня собирались грубо продавить.
Прощаемся с Анной и я обещаю ей сделать все возможное, чтобы Мойроши поплатились за все то зло, что причинили ей.
— Спасибо вам огромное, — Анна лукаво улыбается. Она довольна, оленьи глаза светятся счастьем.
Утром просыпаюсь в прекрасном расположении духа. В занавешенное окно пробивается солнце и я немного нежусь в кровати. Вчера от Густава Айсо пришло письмо с приглашением на пикник. И так как мы не зашли к нему, когда ездили на фарфоровый завод, то на выходных я смогу нормально поговорить с бывшим портье насчет бригады для ремонта дома.
«Берите с собой всех своих работников», — приписал он в конце. До чего же милый мужчина.
Весь день мы с Флорой обдумываем дизайн улучшенных номеров «стандарт». Чем дороже номер, тем оригинальнее он должен быть. Среди оставшегося в доме антиквариата мы нашли целую коллекцию часов и Флора предлагает украсить ими одну из комнат.
— Номер с часами. Как вам? — спрашивает она.
Мы сидим в гостиной, стол усеян листами плотной бумаги.
— А шумно не будет? — прищуриваюсь.
— Так мы поставим там только самые шикарные часы. Смотрите, вот эти напольные с механическими фигурками. Их можно заводить при желании. А можно не заводить и будет тихо, — Флора показывает мне зарисовку с часами.
Нас прерывает звонок в дверь. Миссис Милл отправилась за покупками, поэтому открыть должен Патрик. Но я все равно поднимаюсь и иду встречать господина Роммера. Он предварительно предупредил о приходе и я хочу показать ему фасад. Мне кажется, необходимо укрепить балконы, но в проект это не внесли. Придется доплачивать и выбивать.
Мы с дворецким встречаемся у входа и он торжественно распахивает двери. На пороге стоит Роммер. Приподняв шляпу, здоровается.
— У меня для вас очень хорошие новости, — произносит он.
Что может быть лучше хороших новостей?
Некоторое время мы с ним бродим вокруг дома, я рассказываю, как беспокоят меня балконы. Смотрю стряпчему в глаза в надежде убедиться, что не страдаю паранойей и мера это необходимая. Выходим к главному фасаду и меня окликает высокий худой мужчина в белой рясе.
— Леди Мойрош, — он кланяется и прижимает руку к груди.
Роммер кланяется в ответ и я теряюсь. В этом мире надо как-то особенно приветствовать духовных лиц? Это ведь жрец?
На всякий случай тоже кланяюсь и... выдыхаю — на меня никто не смотрит как на сумасшедшую или невоспитанную особу.
— Приветствую вас, — улыбаюсь.
— Леди Мойрош, я пришел засвидетельствовать вам свое почтение и поблагодарить за цветы, которые вы регулярно присылаете нам. Такое внимание к храму льстит, хотя я не видел вас на службах.
И жрец смотрит на меня с намеком. Нет, он точно намекает!
— О...
— Леди Мойрош приехала с юга, — вмешивается Роммер.
У жреца вытягивается лицо.
— Признаюсь, я принял ваше внимание за религиозное рвение, миледи. Неужели вы почитаете лесных богов, как... как жительница юга?
Все, пора пустить в ход свой дар. Я смягчаю выражение лица и делаю несколько шагов навстречу жрецу.
— После замужества я стала настоящей гражданкой Дургара, — отвечаю расплывчато. Пусть жрец толкует мои слова, как ему угодно.
— Тогда мы увидим вас на службе в следующую пятницу? — радуется святой отец.
— Конечно, — а я не особо радуюсь, но мне не нужны лишние слухи. Еще обвинят в язычестве. Какая нелепая ситуация.
— Храм прекрасное место, чтобы обзавестись знакомствами, — замечает Роммер и я навостряю уши.
— Генерал Грэхем тоже посещает службы? — спрашиваю напряженно, когда жрец покидает нас.
— Насколько мне известно, он не страдает благочестием, — отвечает Роммер и я не особенно удивляюсь этому известию. Генерал и тонкими душевными порывами тоже не страдает.
— Вы поговорили с ним? Насчет показаний?
— Кхм, — Роммер прокашливается. — Генерал Грэхем попросил вас зайти к нему, если хотите получить записи с допросов. Он не имеет права выносить папки из дома.
Прикусываю губу. Сдерживаю готовое сорваться резкое слово. У бывшего мужа точно ни стыда ни совести нет.
46
— А что за хорошая новость? — спрашиваю в надежде, что удастся поднять испорченное настроение.
Уверена, Рэм специально придумал предлог, чтобы заманить меня в свою драконью пещеру. Вынести папки он не может, так я и поверила.
— Принят новый закон, — улыбается Роммер. — Его долго рассматривали, крупные предприниматели и монополисты были против, но вчера император подписал указ.
Я вскидываю бровь. Как же любопытно, что за закон.
— Отныне государство будет помогать начинающим дельцам вставать на ноги. Малый бизнес больше не получится душить, как делалось раньше.
Мы медленно гуляем перед домом и я наблюдаю за ремонтными работами. Очень мечтаю поскорее открыть гостиницу. Вот тогда начнется настоящее веселье.
— Вы сможете не платить налог, пока ваша прибыль не начнет окупать расходы. Просто нужно фиксировать все траты. Потом предоставите налоговой чеки.
Роммер всегда носит с собой кожаный портфель и сейчас достает из него бумаги, удерживаемые вместе большой скрепкой.
— Вот
