был плохим советчиком, а сердце играло не по правилам, и потому даже победитель был обречен на страдания. Именно эти бессмысленные и беспорядочные мысли вдруг помогли ей увидеть картину в целом. Только она одна была во всем виновата.
– Ну, что? – Жар рисовал ей образ Царева, синтезировал из разрозненных кусочков памяти его низкий, глубокий голос.
– Температура почти спала. – Ответила Лера. – Она пропотела, и я убрала второе одеяло.
– Может, переложить ее на диван? Мне не нравится, что она лежит на полу.
– Попробуй.
Саша силилась открыть веки, когда вдруг почувствовала себя невесомой. Кто-то сильный поднял ее, но это не мог быть Царев. Это просто невозможно. Откуда он здесь?
– Подложи еще подушку. Да, вот так.
У нее завибрировало в груди. Это действительно был он. Теперь Саша отчетливо видела его.
– Спи-спи, – прошептал Лев.
И снова это чувство. Девушка уже и забыла о нем. В его присутствии она ощущала себя в безопасности. Такой маленькой девочкой, о которой заботится кто-то большой и сильный.
– Откуда ты здесь? – Просипела Саша.
Он уложил ее и заботливо укрыл. Его большая теплая ладонь вытерла пот с ее лба и висков. Лев взволнованно улыбнулся.
– Мне Кирилл позвонил. Я привез лекарства, фрукты. Будем тебя лечить.
– Это, наверное, вчерашние ледяные коктейли. – Послышался голос Лерки. – У меня самой горло першит. Может, вызовем ей врача?
– Не нужно. – Пробормотала Саша. – Мне уже лучше.
– Тогда просто поспи. – Склонился над ней Лев.
При взгляде на него ее внутренняя боль не утихала, только становилась острее. Она закрыла глаза, решив просто отложить на потом неизбежное. Все главные решения для себя девушка уже приняла.
Когда Саша проснулась, из окна в комнату лил яркий солнечный свет. Она была в комнате одна и не понимала, приснилось ли ей все, что было с утра, или нет. Приподнявшись на подушке, Саша ощутила уже знакомую слабость. В голове загудело, мышцы начало неприятно ломить. Ей пришлось лечь обратно.
Который час? Скоро, наверное, вернется Гриня из школы. Нужно приготовить ему обед, а то ни вчера, ни сегодня утром она не успела позаботиться об этом. Он, конечно, смышленый парень, может сделать себе бутерброды, но ведь они не заменят полезной домашней еды. И тут девушка ощутила, что с кухни вкусно пахнет куриным бульоном. Повернула голову и увидела рядом с диваном столик, на котором находилась целая батарея лекарств.
– Лера? – Позвала она.
На кухне что-то звякнуло, послышались шаги. Тяжелые, мужские. Непохожие на Балабосины.
– Лера уехала. – Остановившись в дверях, сказал Лев. – В универ. – Он вытер руки о полотенце и подошел ближе. – Ну, как ты?
– Что ты здесь делаешь? – Не узнала свой сиплый голос Саша. Ее горло болело так, будто его наждаком натерли.
– Рад, что тебе уже лучше. – Проигнорировав ее вопрос, приложил к ее лбу свою большую ладонь Царев.
Он сел рядом, и девушке стало неловко. Наверное, она отвратительно выглядела. Возможно, это было даже хорошо. Потому что то, что Саша собиралась ему сказать, тоже было не совсем приятным, и парень не сильно расстроится, когда его прогонят.
– Нам нужно поговорить. – Нахмурившись, произнесла она.
Попыталась приподняться, и Лев, предугадав ее желание, придержал ее спину и поднял повыше подушки. Он и тут усложнял ей исполнение задуманного.
– Спасибо. – Тихо поблагодарила Саша и облизнула пересохшие губы. – После вчерашнего разговора я много думала.
– Я знаю. – Кивнул он. – Потому что тоже думал.
– Значит, ты должен меня понять. – Она опустила голову и надавила пальцами на виски, чтобы унять подступающую боль и собраться с духом. – Зря мы все это начали. – Выпалила Саша, посмотрев на него.
Его темные глаза распахнулись шире. Это явно было не то, что Лев Царев ожидал услышать.
– Подожди. – Она мотнула головой. – Позволь все объяснить.
Он хмыкнул. Очевидно, это означало «валяй».
– Все с самого начала было ошибкой. – Произнесла Саша. – И теперь зашло еще дальше. Мы оба уже дали друг другу намного больше, чем то, что обещали, и то, на что рассчитывали.
Она вздохнула. Лев сидел рядом с ней и выслушивал ее слова с таким лицом, словно это был приговор. Он был так близко, а его губы были такими желанными… Слишком желанными. Слишком манящими. Слишком родными. В их отношениях все изначально было слишком. Они переступили грань, через которую нельзя было переступать.
– Я смотрю на тебя, – с горечью сказала Саша, – и невольно мечтаю, планирую. Это неправильно. Подло. А ты неосознанно связываешь себя новыми обязательствами. Нельзя начинать одни отношения, пока не закончил другие. И нельзя их заканчивать только потому, что новое кажется чем-то более реальным и заманчивым, чем старое. Я не хочу вставать между тобой и твоей девушкой, которая даже не может сейчас постоять за себя. Ты должен бороться за нее до конца.
– И отказаться от тебя?
– Так будет правильнее. – Печально улыбнулась она. – Мы ошиблись. Нам не стоило так поступать. Лучше будет забыть об этом навсегда.
– Но ты не сотрешь меня из памяти. – Тяжело дыша, произнес Лев. Его взгляд потемнел, губы напряженно задрожали. – Я знаю, что все это очень плохо. Но также знаю, что ты мне нужна. И у меня не получится просто взять и забыть тебя, Саша.
Слышать из его уст свое имя было еще больнее, чем смотреть в любимое лицо и бить словами наотмашь.
– Уходи. – Попросила она. – Пожалуйста, уходи.
– Нет. – Твердо ответил он.
– Уходи, Лев! Я не хочу тебя видеть! – Надломлено выкрикнула Саша из последних сил.
Царев молчал, глядя на нее. Молчал долго. Его взгляд был осуждающим, злым, обиженным. А кадык ходил ходуном.
– Хорошо, я уйду. – Наконец, хрипло сказал он и встал. – Только сначала ты выпьешь бульон.
И не дождавшись ответа, скрылся на кухне.
Через минуту вернулся с глубокой пиалой, от которой поднимался пар, и столовой ложкой. Постелил салфетку ей на грудь, сел рядом, аккуратно зачерпнул ложкой бульон, подул на него и медленно, чтобы не разлить, протянул ей. Саша открыла рот, послушно проглотила теплую жидкость. Горлу сразу стало легче.
Так он маленькими порциями скормил ей весь бульон. Злясь, расстраиваясь и даже не глядя ей в глаза. Но сделал это.
А когда закончил, просто встал, оделся и ушел. Не сказав ни слова.
Саша опустилась на подушки и закрыла глаза. На слезы даже не было сил. Она лежала и слушала, как быстро бьется ее сердце – словно хочет броситься за ним, остановить его и вернуть обратно. Хочет вновь вернуть те мгновенья, когда от одного лишь поцелуя оно взрывалось от счастья. Мгновенья, когда не было никакого одиночества, а были лишь глаза в глаза, губы в губы, и ее бедное сердце могло биться с его сильным сердцем в унисон.
А потом из школы вернулся Гриня. Саша принимала под его строгим надзором лекарства, брызгала горло, чистила заложенный нос, пила много теплого чая с лимоном и медом и обещала, что вот-вот поправится.
Но в следующие два дня тоже пришлось пропустить стажировку, чтобы восстановить силы. Больше всего Саша переживала, как Лев справится без ее помощи с собакой, кому оставит Толю, или ему придется взять его с собой в часть? Она трижды порывалась написать ему и предложить свою помощь, но в последний момент передумывала. Ей было стыдно. К тому же, нельзя было разорвать связь, постоянно отыскивая предлоги для того, чтобы увидеться.
А еще Саша свято верила в то, что делает это в первую очередь для самого Царева. Ему нужно было пространство, чтобы мыслить трезво. Он не должен был разрываться между ней и Алиной. Ему следовало быть рядом с больной девушкой до конца – неважно, очнется ли она и продолжит жизнь беспомощным инвалидом или здоровым человеком, что, по словам врачей, было абсолютно невозможно, или по воле родителей покинет этот мир. Его долг был находиться рядом с ней.
Саша не ждала понимания от подруг. Ни одна из них не теряла близких и не оказывалась в такой же ситуации,
