ребенку отцовской руки, наставничества, мужской ролевой модели рядом, с кого можно было бы брать пример и видеть, что значит быть мужчиной – сильным, волевым, никогда не отступать.
– Ты его балуешь. – Заметила Саша, когда они двинулись дальше. – Но спасибо.
Григорий бежал впереди, пытаясь вести перед собой мяч, а Толик старался его отобрать. Забавная парочка.
– Это просто мяч, Саш.
– Мы не можем себе сейчас позволить такие покупки. – Смущенно сказала она. – У нас, вообще, после смерти родителей из имущества только проблемы. Меня, знаешь ли, жизнь не готовила к тому, чтобы стать «матерью» в семнадцать, – Саша показала в воздухе кавычки, – но я стараюсь, как могу. Гриня, на самом деле, отличный парень. Он не доставляет проблем, и я его люблю, и очень для него стараюсь.
Слыша, как дрожит ее голос, Лев осознавал, как действительно может быть тяжело девушке в жизни. Она впервые рассказывала ему о себе, и он понимал, что хочет знать больше. И больше, и больше. И спрашивал ее о матери, об отце, о том, как она справляется с бытом, и проникался к ней все сильнее.
– Лев, пойдем к нам, я покажу тебе свою модель солнечной системы! – Потянул его за рукав Григорий, когда они подошли к подъезду.
Царев вопросительно посмотрел на Сашу.
– Гринь, у Льва, наверное, свои дела. – Растерялась она.
– Но он должен посмотреть! – С жаром выпалил ее братишка.
– Даже не знаю. Если Лев хочет…
– Да мы с ним уже кореша!
– Григорий! – Вытаращилась на него девушка.
Царев рассмеялся.
– Это все Лерка. – Закатив глаза, выдохнула она. – Учит всякому.
– Я с удовольствием посмотрю твой макет. – Сказал Лев. – Тем более, Толя тоже уже рвется в гости.
Он указал на пса, сидящего у подъезда и ожидающего, когда откроют дверь.
– Идем! – Потащил его Гриня, едва не выронив из рук свой драгоценный мяч.
Они поднялись на лифте в квартиру, и, только очутившись внутри, Царев понял, как сильно преуменьшала Саша количество и качество их с братом проблем.
Они жили в старой однокомнатной дыре, давно требовавшей ремонта и смены мебели. Судя по матрасу в гостиной, кто-то из них, а, скорее всего, Саша, спал на полу. Игрушки и хорошие книги у пацана хоть и были, но в мрачной обстановке квартиры они терялись.
Здесь были вещи только первой необходимости. Все самое скромное и недорогое. Всего один шкаф, куда умещалась одежда Саши и Грини. Один диван со старой накидкой. Побитый, местами проваленный, скрипучий пол. Крохотная кухня, невзрачный, видавший виды холодильник. Устаревший маленький телевизор на стене.
Вот почему она так переживала из-за мяча. Вот почему так скромно одевалась и почти не красилась. Вот почему от нее пахло мылом, а не духами.
Заметив смущение на лице Саши, Лев решил не подавать вида.
– Давай, показывай свой макет, а то я сейчас умру от любопытства! – Скомандовал он Григорию.
И тот, не выпуская мяча из рук, помчал в гостиную. Толя, которого едва спустили с поводка, рванул за ним.
– Поставлю чайник. – Сказала Саша, выдавив улыбку.
– Хорошо. – Кивнул Царев.
И, провожая ее взглядом, поймал себя на мысли, что хочет подарить ей хороший парфюм. И десяток дорогих платьев. А еще лучше целый гардероб. И туфли. Пару десятков разных пар. И новый телефон. И вообще все, чего у нее нет, но чего Саша, несомненно, была достойна.
Лев был в шоке. И не понимал, как же ей удавалось держаться так, что ему даже в голову не приходило раньше, насколько тяжело ей на самом деле жилось.
Глава 32
♫ Валентин Стрыкало – Гори
Утром Саша с трудом подняла веки. Глаза щипало, в горле першило.
Пересилив слабость, она встала и поплелась на кухню делать Грине завтрак. Картинки вчерашнего вечера всплывали в памяти размытыми воспоминаниями. Покончив с чаем, Лев собрался домой. Кажется, ему хотелось поцеловать ее на прощание, но Григорий не давал ему прохода – не отставал ин на минуту, все трещал и трещал: то о гимнастике, то о футболе, то просил рассказать про то, как тушить редкое голубое пламя, возникающее при горении веществ с высокой концентрацией кислорода. И Царев послушно и подробно ему рассказывал.
Он вроде даже дал обещание провести ему экскурсию по пожарной части? Или это ей приснилось?
Саша бродила по кухне, словно в тумане. Чуть не уронила сахарницу и разлила по столу кипяток. Бутерброды вышли толстыми и кривыми, потому что она едва не теряла сознание от бессилия. А когда возвращалась в постель, ее бил озноб.
– Гринь, вставай. – Прохрипела она, ложась обратно на матрас и накрываясь одеялом. – Уже почти семь.
– А ты чего? – Спросил он, поднявшись и потерев глаза.
– Мне нехорошо. – Отозвалась Саша, чувствуя, как ее колотит. – Наверное, позвоню в часть, отпрошусь на денек.
– Ладно.
Она слышала, как брат пошел в ванную, затем на кухню. Когда он вернулся в комнату, ее голова уже взрывалась от боли.
– Саша. – Гриня опустился перед ней на колени. Его прохладная ладонь легла ей на лоб. – У тебя температура.
– Ничего. Полежу, и пройдет.
– Сань, я останусь с тобой.
– Нет! Отправляйся в школу, нельзя пропускать уроки.
– Но…
– Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно согреться и немного еще полежать.
Саша уже с трудом понимала, что происходит. Из последних сил дотянулась до телефона и написала сообщение Рустаму Айдаровичу.
– Я ушел. – Послышался словно через вату голос брата.
– Сменку взял? – Как в бреду проговорила она. – А телефон? А пропуск?
Саша даже не слышала ответов. Ее собственный голос бил эхом по вискам. Она просто устала. Ей нужно было просто немного отдохнуть. Так бывает, когда берешь на себя слишком много и пытаешься все успеть. Организм просто дает сбой. Так бывает…
– Санька! Сань! – Кто-то ее тормошил.
– М-м?
– Да у тебя жар. – Послышался голос Лерки.
– Ты здесь откуда? – Пыталась сфокусироваться на ее лице Саша, но веки жутко болели и весили будто тонну.
– Меня подвезли.
– Привет, Санек. – Раздался мужской голос.
Сашка решила, что галлюцинирует. Но, приподнявшись, смогла различить чьи-то очертания. На диване сидел парень.
– Лежи-лежи. – Уложила ее обратно Лера. – Мне Гриня позвонил, сказал, что тебе плохо, и я, то есть мы, сразу примчали.
– Дай ей сразу жаропонижающее. – Мужской силуэт приподнялся, приобретя черты Кирилла Соловьева. Парень достал из кармана какую-то коробочку и передал Лере. – Минут через двадцать ей полегчает. Хорошо, что заскочили по пути в аптеку.
– Балабося, вы как утром вдвоем… ты что, спала с ним?! – Прохрипела Сашка.
– Ой, не обращай внимания, это так. – Ответила подруга. – Последствия выпитого, минутная слабость.
– Она без ума от меня, – усмехнулся Кирилл.
– Это ты без ума, если думаешь так. – Фыркнула Лера. – Сейчас принесу воды.
Приняв лекарство, Саша ненадолго погрузилась в странное состояние, напоминающее плохой сон: перед глазами все крутилось и вертелось, а голову будто кто-то сдавливал тисками. Она вернулась в реальность только, когда почувствовала, что Лера уселась рядом и накрыла ее дополнительным одеялом.
– Где Кирилл?
– Отправила его домой.
– Тебе нужно в универ.
– Ничего страшного, пропущу пару.
– Температура сейчас спадет, иди.
– Вот спадет, и пойду.
У Саши не было сил сопротивляться. Несмотря на жар, ей все еще было дико холодно, так, что зуб на зуб не попадал.
– Мы вчера поговорили. – Тихо произнесла она, надеясь, что Лере не придется ничего пояснять, она и так поймет. – Лев всегда будет любить ее. И никогда не будет моим.
– Саш. – Подруга погладила ее по плечу.
– Зачем мне вообще пожарный? Чтобы каждый день переживать за его жизнь? – Саша затихла ненадолго, затем с горечью произнесла вслух то, о чем вчера думала весь вечер и всю эту ночь. – Я будто жду, когда она умрет. И он из-за меня тоже. Это ужасно. Неправильно. Я не такая. Я не хочу этого. Не нужно было даже начинать…
– Санечка, поспи, ладно? Просто поспи. – Прошептала Лера.
И под ее мерное поглаживание Саша провалилась в сон – такой же сумбурный, как их с Царевым отношения, где были перемешаны сотни «нельзя» и «хочу», а тысячи «но», охваченные пламенем страсти, поднимались над совестью и моралью. В отношения, в которых даже разум
