делает правильно, муж мой — император не может просить помощи у тех, кто будет его подданным. Потому и не отправляет никому посольства — это незачем, он природный базилевс! Да и не нужно — имея армию и флот, вооруженную и обученную так, как не могут представить христианские и мусульманские владыки, просто смешно и нецелесообразно предлагать союз! Пусть целуют его длань, смиренно преклонив колени, как сделали грузинские и армянские князья, да Менгли-Гирей, хан скифский. И остальные это сделают, после того, как потерпят от нас первые поражения — и молдавский Стефан, и валашский господарь Влад, что получил прозвище «Цепеш» за то, что умертвил на коле бояр, что убили его отца и брата. Поверь, так оно и будет, муж мой!
— Да верю тебе, умница моя, советница, — Павел ласково поцеловал супругу в губы, прижав к себе на секунду. За эти три года совместной жизни он настолько привязался к Василисе, и ценил ее ум и преданность, что давно от нее не имел никаких тайн, как и сам император Петр Алексеевич, считавший гречанку своим личным советником и лейб-медиком.
Синопская победа, добытая в сражении с османами, что произошло почти пять лет тому назад, отозвалась эхом по многим странам, и история уже свернула с накатанной колеи. Валашский господарь легко отбил вторжение небольшой турецкой армии, вышедшей к Дунаю. Султан Мехмед не мог послать большое войско, как случилось в ином 1462 году — тогда после взятия Трапезунда и нанесения поражения тюркам Узун Хасана османы находились на пике своего военного могущества.
Но сейчас на Черном море господствовал русский флот, закрывая устье Дуная для прохода любых кораблей, и заняв несколько островов дельты. Да и сама турецкая армия понесла серьезные потери, так что ее сил, чтобы вести войну на два фронта, и при этом, постоянно ожидая коварного удара от нового императора ромеев, банально не хватало. Да и положение самих османов на огромной территории было крайне неустойчиво — покоренные народы еще не забыли кем они были, при этом многие продолжали сохранять православную веру и видели в турках лишь удачливых завоевателей, счастье которых рано или поздно закончится.
И теперь этот момент наступил — флот и десантный корпус полностью готовы к походу на Константинополь. Эскадра получила четыре новых линейных корабля, еще шесть войдут в строй в течение следующих двух лет. И тогда будет ровно два десятка больших пушечных кораблей, от 36 до 72 орудий на каждом. Да еще больше сотни галер, скампвей, бригантин и фуркат с десантом, а с ними полтора десятка малых парусных кораблей, в основном новой постройки — пара фрегатов, полдюжины шняв, бомбардирские суда, три яхты. Главные силы десанта грузились на полусотню каракк и каравелл — этого добра хватало с избытком, за счет давнишних синопских трофеев пятилетней давности.
Единственное, чего страшно боялся Павел, так это какой-то фатальной неприятности, вроде шторма, что может если не погубить флот, то причинить ему массу бед. Да и сам Крюйс такого форс-мажора явно опасался, даже раз невпопад упомянул про судьбу «Непобедимой Армады». И Петр Алексеевич стал немного нервным, царь тревожился по поводу удачного исхода похода, а это еще больше настораживало. И сейчас Павел со страхом ожидал выхода в море — нужен был попутный, северный ветер, что подует от Крымских гор в море. И тогда корабли поднимут паруса и из всех крымских портов пойдут к заветному Босфору, чтобы одним броском рассечь османские владения пополам. А там турок в европейских владениях ожидает неминучая смерть — покоренные ими христианские народы неизбежно восстанут и сметут завоевателей. Да и в Анатолии османам не позавидуешь — покоренное ими население живо встанет на сторону победителя…
— Ох, гладко было на бумаге, но забыли про овраги — а по ним ходить!
— Все будет хорошо, не печалься, муж мой и повелитель, — Василиса прижалась к нему, пылко поцеловала, стала гладить ладошкой его плечо — она всегда чувствовала его потаенные мысли.
— Не так все просто, любовь моя, — негромко произнес Павел, прижимая к себе жену. И начал тихонько объяснять:
— Судьба часто смеется над нашими планами, особенно в тот момент, когда мы уверены в конечном успехе. Я тебе рассказывал, как шторма часто сокрушали огромные эскадры…
— Так посоветуй Петру Алексеевичу отправлять корабли отрядами, ты ведь сам учил, что нельзя складывать яйца в одну корзину — споткнешься, упадешь, разобьешь всю корзину. Но думаю все будет хорошо — иначе бы зачем господь вас всех прислал сюда в наш мир?
— Возможно, это так и обстоит дело на самом деле, и ты тут права. Однако на бога надейся, но сам не плошай!
Павел крепко обнял жену, поцеловал — он был рад, что нашел любовь в столь зрелом возрасте. Ему сейчас 61 год, Василисе 26 — у них уже двое детей, пока маленькие, но вырастут, и он обязан жить дальше, чтобы обучить их всему, что знает. А еще супруга снова непраздна, и на этот раз уверенно говорит, что будет девочка. Как медик она на высоте — ей доверяет царь и царица, и она пока единственная среди женщин врач, занимающая официальную, причем очень высокую, должность при дворе.
— Видишь, милая, мы начали очень рискованную игру. Да, Константинополь можно освободить, проливы блокировать флотом, выйти в Эгейской море — мы разорвем государство османов на две части. И оно погибнет, вот только война не прекратится. Наоборот — мы будем вынуждены воевать с католическими странами, а соседи у нас те еще — венгры и австрийцы, а с моря венецианцы и генуэзцы. С востока хан Узун Хасан, у него сильное войско, хоть потрепанная османами. Даже если мы откинем его вглубь Персии, то нашествия все равно будут продолжаться. К тому же не стоит скидывать со счетов арабов — выйдет из пустынь Аравии или Египта новая орда — как одновременно с двух сторон отбиваться?!
— Их нужно опередить, муж мой, — супруга погладила его по плечу кончиками пальцев. — Пока у империи ромеев был флот, вся прибрежная полоса может быть поддержана эскадрами. Левантийское море должно остаться за базилевсом, и если будет опора на христианские города, что держали крестоносцы, то мусульмане будут втянуты в безуспешную войну. Поставить там пушек побольше на стены, пусть даже старых, снабжать кораблями, что будут приходить в гавани — то штурм будет гораздо дольше длиться, чем легендарной Трои. А хлеба нам хватит из Скифии —
