смоле сила солнца тянулась ко мне и предлагала свою помощь. Это было странно. Однако я привыкла доверять своей интуиции и поэтому взяла все.
Работа закипела. Стараясь не думать о том, как идут дела у Джун, я готовила свое зелье. Травы сыпались в воду одна за одной, наполняя лабораторию свежим ароматом. От поверхности варева то и дело поднимались легкие пузыри, которые лопались с забавными хлопками. Оно меняло цвет с зеленого на золотистый и снова на зеленый. Но дар подсказывал, что я все делаю правильно.
Сила ведьмы – это не просто умение смешивать травы, лепить свечи и в правильном порядке нанизывать бусины на шнурок. Мы – дочери Природы, носительницы частички ее жизни, ее воли. Наша сила кроется в чувствах, эмоциях, умении слушать и слышать живое вокруг нас. Поэтому сейчас я не только бросала дягиль и полынь в кипяток. Я делилась с зельем своими желаниями и беззвучно просила помочь. Отогнать зло. Разрушить чужой замысел. Защитить тех, кто в этой защите так сильно нуждается. И травы слушались.
Когда зелье было почти готово, я выбрала самый большой, прозрачный и чистый кусочек смолы и осторожно опустила в котел. Он тут же распался мелкими искорками, похожими на солнечные блики на воде. Зелье полыхнуло, заставив меня зажмуриться, но быстро угомонилось. В котелке осталась прозрачная, как слеза, прохладная жидкость. У меня получилось!
Быстро перелив ее в колбу, я понесла ее в палату. Входила туда с замирающим сердцем. Вдруг кто-то не справился?
– Живы, – коротко отчиталась Джун Крафтон, завидев меня.
– Хорошо, – выдохнула я и протянула ей флакон. – Вот. Давайте попробуем по чайной ложке.
Первым мы выбрали рыжего Боцмана, как самого крупного и сильного. Джун приоткрыла ему челюсти, а я наполнила шприц и аккуратно, чтобы кот не подавился, влила зелье в пасть. Боцман рефлекторно сглотнул. Я застыла, стараясь даже не дышать.
– Что ж, в любом случае, хуже не стало, – резюмировала Джун через несколько минут. – И, кажется, он засыпает.
Я присмотрелась. Кот и правда теперь походил на просто сонного, а не скованного болезненным забытьем. Внутри подняла голову надежда.
– Тогда продолжим.
Мы обошли всех кошек, давая каждой порцию зелья. Хотелось верить, что им становилось легче. Но под конец мне стало казаться, что от моего противоядия даже воздух в палате стал свежим и прохладным. Ушла едкая горечь, царапающая горло. Ушел нездоровый жар, которым все будто пропиталось.
– Ну как? – поинтересовался заглянувший в палату Дориан.
– Будем надеяться, что помогло, – вздохнула я.
– Тогда быстро в кабинет, – приказал маг тоном, не терпящим никаких возражений. – Вы обе выдохлись.
От его слов сразу взбунтовался желудок, напомнив голодным спазмом, что его не покормили утром. Джун Крафтон вызвала из коридора матроса, велев ему смотреть за котами, и мы отправились в кабинет.
Повар расстарался на славу. На столе под магическим куполом, который не давал еде остывать, стояло множество коробочек. Творожные оладьи, вареные яйца, мясная нарезка, овощи и хлеб – все то, что лучше всего помогало восстановить силы. Мы с Джун набросились на еду, не успев пожелать друг другу приятного аппетита. Дориан молча сидел на стуле, чтобы не мешать. И только когда мы наелись, спросил:
– Какие новости?
– Ну какие могут быть новости? – устало дернула плечом Крафтон. – Неизвестная тварь потравила наших котов.
– Это точно отравление? – нахмурился Дориан.
– Точно. Но не едой. Вортон – добрый человек и кошек любит, будто родных детей. Он нашел матроса, который дежурил на кухне вчера, и тот поклялся, что получил на кухне паек, как всегда, отнес котам, забрал миски в мойку – и на этом все. Позавтракать они уже не смогли.
– Значит, если травили, то ночью.
– Или вечером, – возразила Крафтон. – В честь танцев все толкались у клуба, так что можно было подобраться к котам незаметно.
– Верно, – согласился Дориан. – Понять бы еще, чем травили.
– Знаете… – медленно начала я, вспоминая, как варила противоядие. – Это был очень необычный яд. Мало того, что мы не смогли его обнаружить... В мое зелье пошли дягиль, полынь и сосновая смола.
– Что значит такой набор?
– Защиту. Защиту от злых сил, проклятий и тьмы.
Повисла тишина. Дориан задумался. Джун тоже молчала, беззвучно шевеля губами.
– Получается, что яд имеет магическое происхождение? – проговорил мужчина. – Или даже – ведьминское?
– Очень похоже на то, – я кивнула.
– Как-то слишком много стало ведьминских зелий в последнее время, – скривилась Крафтон.
Дориан подарил ей внимательный взгляд. А я поддержала начальницу кивком. Приворотные зелья, теперь яд. Похоже, что в Морангене и правда завелась незарегистрированная ведьма без моральных принципов. И уже давно, раз успела найти себе клиентов.
– Но кем вообще надо быть, чтобы сотворить такое? – искренне возмутилась Джун. – Как могли помешать коты? У нас тут что, есть свой ненормальный садист? Может, он же и людей в море сталкивает?
– Мы разберемся, – пообещал Дориан. – Вам самим нужна помощь?
– Пока нет.
– Тогда я пойду. Держите меня в курсе.
Весь день мы с Джун Крафтон почти не отходили от маленьких пациентов. Каждый час проверяли температуру, реакции и на выбор брали анализы крови. Оценив, что хуже не стало, решили влить еще по порции моего противоядия. И под вечер заметили небольшой эффект. Жар постепенно спадал, котов больше не рвало, а кровь перестала терять гемоглобин. Но они все еще походили на вялые тряпочки, поэтому мы с Джун разделили часы на ночные дежурства.
Это было необычно для человеческого лазарета. Наверное, кто-то даже назвал бы нас сумасшедшими. Но нам казалось важным то, что мы спасаем жизни. Что вокруг нас хватает людей, переживающих так же сильно. Старший повар, матросы, Маура с мужем, Дориан, даже командир Барлент – все волновались и ждали хороших новостей. А я робко надеялась, что они не за горами. Медленно, зато верно, коты оживали.
ГЛАВА 18
Ночь прошла без происшествий. Первой дежурила Джун, поэтому я отправилась спать почти сразу после ужина, и заступила на свою вахту в полночь. В шесть утра Крафтон сменила меня, но сна не было ни в одном глазу, так что я решила прогуляться по базе.
Дни становились все короче, поэтому сейчас Морбран еще заливали густые утренние сумерки. Я рассеянно шла вперед, укутавшись в шаль, и старалась не шуметь. До общей побудки оставалось совсем недолго, и мне не хотелось нарушать царившую вокруг тишину.
Усталость щедро мешалась с эйфорией. К утру мы с Джун уверились в том, что все будет хорошо и все кошки обязательно поправятся. Я
