атаках и подчеркнул, что обычный человек, скорее всего, не смог бы избежать заражения при изготовлении почтовых отправлений. Тот, кто посылал письма с порошками, должен был грамотно использовать снаряжение индивидуальной защиты, обычных перчаток и бактерицидной маски для этого было явно недостаточно.
Проверка персонала сотрудниками ФБР проводилась по двум основным направлениям. Во-первых, проверялось наличие доступа к болезнетворным культурам и исследовались обстоятельства личной жизни каждого, способные пролить свет на мотивацию вредительских действий. Во-вторых, Бюро решило собрать образцы всех морфов сибирской язвы, хранившихся в каждом из хранилищ, дабы выяснить, откуда именно злоумышленник взял исходную смесь, содержавшую 4-е модификации бактерий (исходный штамм 1981 г. и морфы 7800а, 7800b и 7737).
Сотрудники Бюро работали нарочито жёстко, желая спровоцировать эмоциональную реакцию проверяемых. Например, они могли на протяжении нескольких ночей подряд открывать их автомашины и проверять лежавшие внутри вещи. Делалось это демонстративно, факт открывания автомашин и их обыск не маскировался. Проверяемых вызывали на допросы с использованием "полиграфа" и заявляли, будто Бюро известно о том, что они причастны к рассылке бактерий сибирской язвы и сейчас у них есть последний шанс чистосердечно признаться. Не обходилось без провокаций, например, в ходе допросов проверяемым сообщали, будто в "бардачке" их автомашины найдены смертоносные бактерии и члены семьи допрашиваемого, возможно, инфицированы. В общем, бойцы сильно невидимого фронта изощрялись, как могли.
По-видимому, в какой-то момент ФБР допустило утечку сведений о проводимых мероприятиях, поскольку ровно через неделю после сообщения Айвинса о происхождении бактерий из военной лаборатории, 30 января 2002 г., американские средства массовой информации, включая «Ассошиэйтед пресс» и «Нью-Йорк таймс», сообщили о том, что лаборатории Департамента сельского хозяйства не причастны к актам биотеррора. Об утечке из лабораторий Пентагона никто прямо ничего не сказал, но все подумали…
15 февраля 2002 г. сотрудники ФБР вручили учёным военного ведомства, ответственным за хранение колоний сибирской язвы, официальные уведомления о необходимости представить все имевшиеся у них образцы болезнетворных бактерий. Бюро предполагало создать своеобразный «банк данных» о всех разновидностях бактерий, проследить генеалогию всех морфов и через их «родословную» обнаружить ту ёмкость, из которой физически происходила смесь бактерий, попавшая в конверты. Точное количество врученных повесток, впрочем, как и самих учёных, неизвестно — это и поныне секретная информация — но сообщалось, что общее число мест хранения составило 15. Впрочем, вполне возможно, что это число истине не соответствует и таковых мест на самом деле много больше.
Хотя Брюс Айвинс возглавлял группу экспертов, работавших в интересах следствия, ему приходилось выполнять общие требования. Он предоставил образцы, имевшиеся в его распоряжении 27 февраля. Известно, что Айвинс был ответственным за хранение бактерий сибирской язвы в двух колбах, маркированных как RMR-1029 и RMR-1030. Каждая из них имела объём 500 мл, а общая масса питательного раствора, содержавшего бактерии, составляла около 100 гр. Обе колбы хранились в лаборатории, находившейся на территории Форт-Детрик в здании 1425.
Колба под номером RMR-1029 — одна из двух одинаковых колб с различными колониями сибирской язвы, ответственным за хранение которых являлся Брюс Айвинс.
Минули 3 недели и выяснилось, что Айвинс представил образцы с нарушением процедуры — он поместил их в питательный раствор собственного изготовления, в то время как ФБР требовало, чтобы передаваемые колонии бактерий росли в стандартной питательной среде компании «Remel». Штаммы сибирской язвы легко мутируют и приспосабливаются к окружающей обстановке, поэтому для Бюро было важно, чтобы все «эталонные» образцы находились в одинаковых условиях. Айвинса попросили исправить допущенную ошибку и повторно представить образцы бактерий, находившихся на его ответственном хранении. Брюс пообещал, но… не выполнял это пожелание на протяжении 2 недель. Его попросили ещё раз, уже настойчивее. Наконец, 10 апреля 2002 г. Айвинс выполнил пожелание Бюро.
Параллельно с этими событиями продолжала раскручиваться история вокруг Хэтфилла. Внимание к его персоне ФБР и средств массовой информации не могло не сказаться на деловой репутации учёного — тот был уволен из Университета Луизианы, где преподавал, имея годовой оклад в 150 тыс.$. Увольнение моментально сказалось на его уровне и образе жизни — он был вынужден отказаться от дома, переехать жить в бедный район. Позднее Хэтфилл, рассказывая о событиях 2002 г., признался: «жизнь моя была разрушена».
Однако, несмотря на полную деморализацию, Стивен был далёк от того, чтобы капитулировать и бежать сдаваться с повинной. Хэтфилл продолжал категорически отрицать свою причастность к актам биотеррора. Доводы в его защиту строились на 3-х краеугольных принципах, которые вкратце можно сформулировать следующим образом: 1) написание фантастического романа не может служить свидетельством злонамеренности, поскольку работа эта велась совершенно открыто и обсуждалась с большим числом коллег; глупо на протяжении двух лет рассказывать всем о литературном замысле, а потом реализовать его в форме преступления; 2) областью научных интересов Стивена являлись заразные и очень опасные болезни, связанные с Африканским континентом, в частности, лихорадка Эбола. Хэтфилл никогда не интересовался сибирской язвой, не имел доступа к её бактериям и не обладал опытом работы с нею; 3) Барбара Розенберг, первой написавшая в декабре 2001 г. «разоблачающие» Хэтфилла статьи и публично прочитавшая на эту тему 2 доклада, придерживалась сионистских взглядов и действовала в интересах израильской разведки Моссад.
Последний довод родился отнюдь не на пустом месте. Ещё в декабре 2001 г. Карл Кэмерон, один из ведущих журналистов-аналитиков телеканала «Fox news», подготовил и выпустил цикл из 4 передач, в которых обосновал версию причастности израильских спецслужб к терактам 11 сентября 2001 г. и биологическим атакам в октябре. Кэмерон заполучил секретный меморандум Управления контрразведки ЦРУ (у этого ведомства есть своя контрразведка, не имеющего ничего общего с ФБР), выпущенный в марте 2001 г., т. е. за 6 месяцев до сентябрьских терактов!
Стивен Хэтфилл.
В этом документе содержалось предупреждение о возможной террористической атаке, направленной на офисное здание, в котором располагаются федеральные агентства. Подозрения вызвали частые визиты в региональные офисы DEA (United States Drug Enforcement Agency — Управление по борьбе с наркотиками, одно из агентств в составе федерального Министерства юстиции) художников-оформителей, выдававших себя за выходцев из Израиля. Сотрудники ЦРУ предположили, что под евреев мимикрируют арабские террористы, осуществляющие разведку объектов с целью проведения теракта в помещении одного из них. Странных визитёров стали задерживать и допрашивать, оказалось, что все они — настоящие израильтяне.
Затем появилась информация о том, что израильская разведка Моссад вела слежку на территории США за теми арабскими террористами, которые в сентябре 2001 г. осуществили захват пассажирских самолётов с последующей атакой «башен-близнецов». Причём, вброс информации о слежке пришёл из Европы, а отнюдь не из американских спецслужб. Немецкая газета «Die Zeit» сообщила, будто французская разведка с декабря 2000 г. по апрель 2001 г. следила за группами мусульман во Флориде и Аризоне,
