– Здравствуйте! – хором поздоровались мы с женщиной, сидящей в кресле. Розовый костюм, кстати говоря, был ей очень к лицу. Мне бы такой тоже пошел.
– Добрый день, присаживайтесь, – губернатор продолжала подписывать какие-то бумаги. Видно было, что она знала, о чем речь в документах, потому что быстро просматривала их и так же быстро ставила свою подпись. Наконец она отдала папку с документами секретарю. На рабочем столе Варвары Николаенко ничего не осталось, кроме до боли знакомого журнала. Глава города устало подняла на нас глаза:
– Думаю, объяснять, почему я вас сюда пригласила, не надо?
– Варвара Ивановна, мы знаем, почему мы здесь, и готовы дать объяснения, – начала Рита.
– Ваши объяснения мне ни к чему! Вы хоть сами понимаете, что сделали непозволительное! Вы меня скомпрометировали!!! – тон губернатора не обещал ничего хорошего.
– Все-таки, Варвара Ивановна, позвольте нам рассказать, – настойчиво продолжала Лаппа. – У нас не было другого выхода.
Мадам Николаенко все-таки оказалась человечной. И ей хватило сил выслушать нашу историю: и про кастинг на роль Маргариты, и про снимки в порножурнале, и про то, как всем пришлось уволиться с прежней работы, и как задумали отомстить злодею Ворошилову, начав издавать собственный женский журнал. Вот только про то, как добывали первые деньги у Марата, Ритка умолчала.
– Представляете, Варвара Ивановна, – влезла в Лаппин монолог Ника, – вот вас бы так взяли и – голую! – в порножурнал…
Варвара Ивановна аж подскочила:
– Даже представлять не хочу…
Рита под столом наступила Нике на ногу. Но «Остапа понесло»:
– Нет, вот что бы вы сделали?
– Да в порошок бы стерла! – голос НВИ аж зазвенел: – Он бы пожалел, что на свет родился…
– Вот и мы про то же, – гнула свою линию Стрельцова. – Ну что нам оставалось после такого позора?
Варвара Ивановна помолчала. Потом вздохнула:
– Да, женщиной всегда быть нелегко… Думаете, у меня здесь, в Смольном, – сахар? Постоянно приходится всем доказывать свою компетентность, свое право занимать высокий пост… Все на виду. Мешки под глазами – и то повод для обсуждений и насмешек. И кому какое дело, что сидишь тут до ночи, с бумагами разбираешься… А потом утром явятся на правительство мужички наши районные – сонные, рыхлые, ни на один вопрос ответить не могут, ни одной цифры на память не помнят. Женщина, а срываться приходится, орать, сама себе иногда противна… – Варвара Ивановна на секунду перевела дух. Но и у нее, видимо, наболело: – А что в Госдуме творится! А в правительстве страны! Мужики называется. Чуть что – на личности переходят, это когда аргументов не хватает. Я лично столько о себе выслушала. И лоханями грязь выливали, и шантажировали…
Мы, как заядлые феминистки, активно кивали Николаенко на все ее пассажи, направленные против мужчин. Но прощать нас, оказывается, Варвара Ивановна еще не собиралась:
– Я вас, девочки, понимаю. Тяжело вам. И на эту… прямо скажем, провокацию вы пошли вынужденно. Но и вы должны понимать, что я не могу вот так оставить все это… безнаказанно. Ведь только дай слабину, и плотину прорвет: другим будет повадно… Вы понимаете, что это может быть ваш первый и последний номер? Не говоря уже об административных штрафах, которые вас ждут, и возможных исках о защите чести и достоинства?
Ну вот. А казалась такой милой…
Раздался стук в дверь, и на пороге появился Бабловский:
– Варвара Ивановна, можно?
– Заходите, Михаил Валерьевич, – кивнула Николаенко. – Что у вас?
– Только что звонили из Инженерно-экономической академии. Они в следующем году отмечают столетний юбилей со дня основания. Сейчас готовят книгу к этой дате. Собирают данные о выпускниках, ставших известными, влиятельными людьми. Вот, просят вашу фотографию тех лет…
Варвара Ивановна задумалась:
– Понятно. Только что же я им дам?.. У меня все фотографии тех лет в старом доме, в Ростове, сгорели при пожаре. Может, обойдутся как-то сегодняшней?
– Варвара Ивановна, они очень просили. Вы же их самая знаменитая выпускница… Сами понимаете… Может, в каких-нибудь архивах поискать?
– Даже не знаю, что и делать…
– Варвара Ивановна, – вдруг вмешалась Рита. – Может, мы могли бы вам помочь?
– Спасибо, вы уже мне и так помогли… – с иронией ответила Николаенко.
– Но… Посмотрите в нашем журнале свою фотографию… Вам не кажется, что она могла бы подойти? У нас остались еще и другие снимки. Они отретушированы, хорошего качества. Мы можем вам привезти, если надо…
Николаенко взяла в руки журнал, открыла на странице с рекламой и стала снова разглядывать снимок.
– Если я не ошибаюсь, это фото было сделано года через два после окончания академии. Я там еще похожа на студентку…
– Давайте мы вам привезем? – я решила поддержать идею Риты.
– Варвара Ивановна, – тут уже заговорил Бабловский, – а ведь неплохая идея. Пусть дамы исправятся…
– Ох, везите… – согласилась Николаенко.
– Фотографии будут у вас сегодня, – пообещала Рита.
– А кстати, – улыбнулась Николаенко, – кто позировал для «головы в шляпе»?
– Я, – насторожилась Ника и инстинктивно встала. Николаенко придирчиво осмотрела фигуру Ники:
– Ну, вы мне, конечно, слегка польстили… А впрочем, в юности я была очень даже ничего…
– Вы и сейчас – симпатичная, – ляпнула Ритка.
– И – фигуристая, – добавила Ника.
– Зато вы – нахалки и подхалимки, – устало сказала губернатор.
Мы снова напряглись.
– Ну что ж, – Варвара Ивановна посмотрела на часы. – У меня сейчас совещание. Я вас больше не задерживаю.
– А… С нами-то что? С журналом?.. – осторожно спросила Рита.
– Да делайте свой журнал дальше. Идея-то – неплохая: у нас с женскими изданиями неважно в городе. Как и вообще – с гендерными проблемами…
Мы подскочили, как ужаленные, и бросились к выходу.
– Да… – услышали мы голос Варвары Ивановны и обернулись. – Думается, что шляпку я заслужила?
– Конечно, – ответила Лаппа, и мы все расхохотались.
* * *
– Ой, девчонки, я думала, что от страха рожу прямо в Смольном, – это я уже в редакции рассказывала остальным четырем лапушкам о нашем визите к губернатору.
– А чего бояться-то? – хвасталась Ника. – Николаенко – нормальная баба. Я вот жалею, что не спросила у нее, где она такой чудный розовый костюмчик прикупила.
– Тебе тоже понравился? – вспомнила я изящный деловой костюм губернатора. Но получить ответ не успела, потому что взвилась Лаппа:
– Вот если бы ты еще и этот вопрос задала, я б тебя там точно пристукнула.
