своим присутствием, — честно ответила я. — Днем еще ничего, а как стемнеет, так я словно в дикого зверя превращаюсь. Кровь так и клокочет внутри.
— А сколько уже прошло времен?
— Сегодня нашей малышке тридцать седьмой день, — с нежностью произнесла я, глядя не это чудо, с рыжим пушком на голове. На щеках виднелись красивые, прозрачные и переливчатые, как жемчуг, чешуйки. Настоящая драконица.
— Тогда я позову сына. Пусть займется твоими нервами, — решительно проговорила леди и выглянула в коридор. — Эмилия, найди Малиаза. Можешь отправить кого-нибудь из котов за ним. Так будет быстрее.
— Но доктор сказал, сорок два дня… — села я в кресле ровнее.
— Пусть это старый маразматик идет лесом, — воркующим тоном пропела драконица. — Моя девочка сходит с ума, а сын достаточно умен, чтобы не навредить тебе. Роды прошли легко, так что это лишняя перестраховка. Тем более, как я помню, Ясена сказала тогда на третий день, что ты восстанавливаешься очень хорошо. Когда ведьма заходила?
— Дней восемь как.
— Да, ей из той глуши, где Тинлор поставил дом, не так-то просто добираться. Но я уверенна, она бы сказала, если бы с тобой что было не так…
— Мам! Что-то случилось? — Запыхавшийся дракон влетел в комнату, едва не снеся дверь. Глаза Малиаза сияли золотом, даже волосы, кажется, пылали. Не сомневаюсь, что он поднял среди ночи Хейзеда, чтобы добраться быстрее. У самого Малиаза порталы пока выходили кривоваты.
— Да, случилось. Твоя жена тоскует. Забирай ее в комнату и не выпуская до утра. А там, как покормит нашу звездочку, обратно в постель. И пока не выспится изо всех сил, чтобы я тебя не видела.
— Мам? — голос дракон сел, но несмотря на то, что обращался он к леди Сельме, смотрел Малиаз только на меня. — Это точно?
— Еще раз задашь глупый вопрос — я тебе надеру уши, сны. И не посмотрю, что ты выше меня на голову. Достану, не сомневайся. Иди уже и люби нашу Ингорию, как это полагается мужу. Она соскучилась.
— Кто я такой, чтобы спорить с матерью в таких важных делах, — хищно улыбаясь, Малиаз медленно двинулся ко мне. Сердце зашлось в бешеном танце, а ноги разом ослабели, так что я никак не могла встать.
Дракон легко подхватил меня на руки, решительным шагом двинувшись на выход. Но я не могла так просто оставить ребенка.
— Мама, а вы точно справитесь? — уже почти в коридоре уточнила я.
— Сделаю вид, что не слышала. Идите уже. Не мешайте нам общаться. У нас, между прочим, тоже есть свои дела. Правда, моя хорошая? Кто у меня такой красивый?
* * *
Малиаз поставил меня на ковер в спальне и принялся быстро расшнуровывать платье. Удобное и простое, оно соскользнуло с плеч почти тут даже, оставив меня в одной нижней рубахе.
— Погоди, — вдруг почувствовав себя, неуверенно запротестовала и попыталась отодвинуть драконовы руки. Только мой супруг был вовсе не тем, с кем просто справиться. Потребовалось настоять на своем, чтобы Малиаз остановился.
— Что не так? — строго, нетерпеливо поинтересовался дракон, не выпуская меня из объятий, но перестав стягивать сорочку.
— Не снимай ее. Я сильно раздобрела и у меня живот торчит, — едва ворочая языком проговорила. Я даже велела убрать пока зеркало из ванной, чтобы лишний раз не видеть свое изменившееся тело. И если мне самой неприятно, то что говорить о таком великолепном драконе, как Малиаз.
— Я знаю. Ты недавно родила мою дочь, — с каким-то удивлением отозвался мужчина, словно не понимал, о чем я говорю. — Так и полагается. И грудь у тебя полнее стала. А как от тебя пахнет, — пропел он, скользя большими ладонями по расплывшейся талии сквозь тонкую ткань сорочки и останавливаясь на упомянутой груди. От легкого касания я вздрогнула всем телом: это место стало невероятно чувствительным после появления ребенка.
— Вот и я говорю, не надо сорочку снимать, — попыталась настоять на своем, уже не очень помня, с чего начала. Руки супруга изрядно отвлекали от важного разговора. — Я толстая и некрасивая.
— Ты стала матерью. Ты мягкая и уютная. Нежная и чувственная, — не отставал дракон, потянув подол рубахи вверх. Мне даже показалось, что если буду сопротивляться, он просто порвет ее одним рывком, столько упрямства было в его действиях. — Не нужно принимать меня за дурня. Скоро три года, как мы женаты, и я вовсе не ребенок, чтоб не понимать естественных жизненных процессов. И от твоего нынешнего вида у меня кровь пылает ничуть не меньше, а может быть и сильнее, чем раньше.
— Не врешь?
— Какая ты стала неуверенная, — с напускной тревогой произнес Малиаз, обнимая крепче и прижимая к себе едва ли не до хруста. — Нужно с этим будет что-то делать. А пока, мама дала мне важное задание, а я послушный сын. И хороший муж. А если ты будешь из-за ерунды переживать и надумывать себе всякое — придется применить меры.
— "Драконовы меры"? — дрогнувшим от предвкушения голосом, поинтересовалась я, вспомнив, каким страстным и неукротимым может быть этот мужчина.
— Определенно, — целуя шею и спускаясь ниже, проурчал Малиаз.
— Как хорошо, что драконовы меры, применяемые к врагам, отличаются от тех, что ты применяешь ко мне, — фыркнула я, перестав сопротивляться, и отдаваясь на волю победителя. Мне было сказано отдыхать, так почему бы не послушаться?
— Вот бы враги удивились, если бы я кинулся к ним с объятиями и поцелуями, — хрипло пробормотал Малиаз куда-то мне под лопатку.
Драконовы меры, они бывают очень разные.
