и увел с собою за стены в лагерь.
– Ну-ну, – хмыкнул Егоров, – предводитель ты у нас, значит. А вас с полка-то ко мне отпустят? Как-никак бывалые все солдаты, а в ротах ведь сейчас более половины из новобранцев. Я-то, Чижов, походатайствую за вас, но и ты уж давай, у себя там к господам офицерам, как положено, по всей форме обратись.
– Ваше высокоблагородие, да я так-то уже, это самое, я еще перед тем, как к вам подойти… – пробормотал рядовой и виновато потупил глаза. – Вы уж извиняйте, что я это все загодя затеял. Но видно же сразу, что вы правильный господин офицер.
– Чижов, Чижов, ах ты и хитрец! – рассмеялся Алексей. – Все заранее организовал и продумал. Ладно, кто там остальные у тебя, как их фамилии? Кто ротный командир?
– Вот тут, ваше высокоблагородие, все и прописано, – достал тот из рукава мундира аккуратно свернутый лист бумаги. – Наш ротный грамотей это нам написал, – пояснил Чижов. – Здесь вот все фамилии и имена просящихся к вам указаны. Стало быть, второй батальон, третья рота, солдаты капитана-поручика Корягина Владимира Семеновича.
Алексей разглядывал косые строчки, нацарапанные на листе.
– Повезло тебе, Чижов, у меня как раз в батальоне шесть свободных мест осталось. И эти бы, конечно, закрыли, да хороших мастеровых оружейников мы из чужих солдат себе приглядывали. Ладно, ничего, найдем еще. А ты чтобы со своей командой служил в егерях честно, считай, что за всех тамбовцев передо мной сейчас тут поручаешься. Все ясно?!
– Так точно, ваше высокоблагородие! – громко выкрикнул рядовой. – Мы вас не подведем, даже не сомневайтесь!
– Ну-ну, – усмехнулся Алексей. – Беги давай к себе в роту. Я немного погодя тоже к твоему полковому командиру подойду.
Для переправы войск и снабжения их под Дубоссарами, бывшей турецкой крепостью Томбасар, был сооружен понтонный мост. Вот по нему-то и перешел отдельный полк егерей на правый берег. До Бырлада, где стояла дивизия Суворова, двигаться предстояло по разоренной войной земле многострадального Молдавского княжества.
– Теперь идем по-боевому, держаться всем настороже! – распорядился Егоров. – Возможны летучие отряды турецкой кавалерии. Тимофей Захарович, твоя разведывательная, пластунская рота идет дальним передовым дозором. Первые роты батальонов, как особенно подготовленные для такого дела, берут на себя боковое охранение, авангард и арьергард нашей колонны. Кроме увеличенного боевого припаса для всех солдат, каждому третьему раздать улучшенные «егерские копья» или совни. После доработки наших оружейников их теперь смело хоть так, хоть эдак можно называть. Господин прапорщик, покажите всем собранным командирам, что вы там из них переделали? – попросил он Курта.
– Слушаюсь, господин полковник! – козырнул тот и махнул рукой. – Быстрее, быстрее сюда!
Перед господами офицерами предстали фурьер и рядовой из полковой команды отборных стрелков. За их плечами виднелись короткие стволы штуцеров, и на целый аршин выступало древко со слегка изогнутым, длинным, ножевидным наконечником.
– Фурьер Вучевич, рядовой Фролов, попрыгать, сделать наклоны, – скомандовал прапорщик. – А теперь легкий бег вон к той повозка и потом очень быстрый обратно!
Парочка прорысила за пять десятков шагов от стоящих отдельной группой офицеров и потом рванула с ускорением обратно. Руки у егерей при этом были совершенно свободны, ни копьецо, ни штуцер им передвигаться явно не мешали.
– Совни к бою! – приказал Шмидт, и отборные стрелки, быстро сдернув древковидное оружие со спины, замерли в готовности, зажав его в руках.
– Колющим против пехоты коли!
Раз, раз, раз – последовали прямые тычковые удары копьями на уровне груди.
– Всадника руби!
И опять последовали удары, только теперь уже размашистые, словно бы алебардой.
– С совней пали!
Стрелки выхватили из-за спины штуцеры, уперли концы копий в землю, а на приделанные к древкам ниже наконечников металлические крюки положили стволы ружей. Щелк, щелк! Раздались два сухих щелчка ударов курков.
– Во как! Да у них же тут и упор для стрельбы стоя появился! – воскликнул майор Кулгунин. – А значит, оттого и точность боя должна хорошо вырасти! А ну-ка дайте гляну эту самую вашу совню! Так, а почему здесь два ремня на это древко приделано и один из них немного короче другого? – посмотрел он вопросительно на Курта.
– Это есть наш особый изобретений, – улыбнулся главный оружейник полка. – Такой вот расположений ремень позволять переносить за спиной совня безо всякий трудность. Руки у стрелка оставаться совершенно свободный, и он может вести огонь из ружья безо всяких помех. А вот когда ему предстоит уже ближний бой с пехота или же с конница противника, он всегда сможет быстро скинуть со спины свой совня и начать ей сражаться в рукопашный схватка. Один ремень есть короче другой из-за удобства переноски, – предвосхитил он загодя вопрос любопытствующих. – Можно делать их равными, но тогда древко будет немного мешать бежать… э-э… путаться в ноги. А так, при небольшой наклон копья оно только чуть-чуть выступать снизу у самого бедра. Ремни можно регулировать так, как кому удобно, там на каждый есть свой особый пряжка. Какая нужна длина для наш егерь, такую он себе сам и поставить.
– Ремня надобно много, – посетовал Рогозин, – чтобы пряжки и скобы для упоров изготовить, хоть какая-никакая, а мастерская или, скажем, там кузня точно потребуется. В походных условиях такую вот массу копий нам никак не переделать.
– Главное, Александр Павлович, это то, что у нас сейчас понимание есть, что и как нужно делать, – ответил интенданту Егоров. – Вот в Бырлад придем, на постой там встанем, там и займемся переделкой всех пяти сотен совней. А пока нам нужно ускориться, самая жара здесь совсем скоро начнется, вон как уже июньское солнце здорово с утра припекает.
Колонна шла на юг, места эти хоть и считались занятыми русской армией, однако сплошной линии разграничения между противниками здесь не было, и уже не раз дозоры натыкались на мелкие отряды османской кавалерии.
– Федор Евграфович, из поросшего лесом овражка дымком слегка тянет, – докладывал сержанту командир дальнего передового дозора. – Конские следы с пологого склона вниз уходят, а там вон, в тех кустах совсем недавно шевеление было, похоже, что в них караул выставлен. Мы близко туда не лезли, чтобы не настораживать, сразу же за вами гонца послали. Да и след этот крепко набит, хорошо видно, что не один десяток верховых тут недавно прошел.
– Все вы, Ваня, правильно сделали, – кивнул сержант. – Нечего вам туда вдесятером было лезть. Турки это. Точно они. Окромя них здесь некому более быть. Свои бы не стали так вот на занятой земле далеко прятаться. Сейчас вот только Борискин плутонг дождемся, а уже целой полусотней потом и повоевать будет можно. Пока же тихо
