дачу беженцев, и никаких проблем, вся работа сама собой делается…
К сожалению, никаких новостей насчет Карманова у нее не было. Собственно, никто и не рассчитывал, что они будут. Ярослав каждый вечер «доставал» по сотовому Одинокова, а ребята-охранники так же регулярно связывались со своим начальством, но все-таки на человека, прибывшего «с воли», смотрели с надеждой.
Прошло еще два дня. На третий, рано утром, зазвонил телефон Ярослава. Спросонок он с трудом попал на кнопку включения, спросил хрипло:
— Кого нужно?
— Вас, Ярослав Германович, кого ж еще? — услышал он усталый голос Одинокова. — Не надоело вам на природе отдыхать? А то подъехали бы, нам здесь надо опознание провести…
— То есть что же это… все? Мы можем возвращаться? Вы его поймали?
— Не то чтобы поймали… не телефонный разговор это, Ярослав Германович. Вы уж приезжайте, тем более теперь нет причины Наталью Сергеевну обременять. Транспорт ведь у вас есть, охранное агентство обеспечивает, не так ли?
— А? Да, конечно, так. Сейчас же собираемся и выезжаем. Он выключил телефон и, не обращая внимания на проснувшихся от звонка отца, Ларису и Сашу, уставился почему-то на Витю, который, прервав дежурство, подошел узнать, кто звонит.
— Ну что там? — не выдержала Лариса и села на кровати.
Ярослав перевел взгляд на нее:
— А кто такая Наталья Сергеевна?
— Так Наташка это. — Лариса удивленно моргнула. — Отчество у нее — Сергеевна. Слава, ты скажи, мы действительно можем возвращаться?
— Д-да. По крайней мере Одиноков так сказал. И никаких подробностей. Сказал только, что нам нужно вернуться, и что-то про опознание.
— Ура. — Она не крикнула, даже не повысила голос. — Хочу домой.
Герман Александрович с Ярославом обменялись тревожными взглядами.
Не прошло и десяти минут, как все «дачники. привели себя в порядок. Завтрак как пустую формальность решено было отменить, и, наскоро прибравшись в домике, они по-грузились в «Газель» и уехали.
По дороге Козыревы — и отец, и сын — были немного напряжены, но Лариса вела себя смирно и, хотя пришлось проехать практически мимо ее квартиры, остановить машину и отправиться к себе не пыталась. Доставив ее без приключений снова к себе домой и водворив ее вещи в свою комнату, Ярослав вздохнул с облегчением. Герман Александрович, судя по его виду, тоже.
Был, правда, и неприятный сюрприз — дверь в квартиру как таковая отсутствовала. То есть лежала — частично в коридоре, частично на лестничной площадке — гора какого-то строительного мусора, который, очевидно, раньше этой самой дверью являлся. Но ни теперь, ни в будущем снова собрать все это в одно целое не представлялось возможным. Дверной проем кто-то не долго думая занавесил махровой простыней желтого цвета с крупными розовыми цветами. Вряд ли выбирали самую эффектную из имеющихся, просто взяли ту, что лежала сверху.
По гостиной словно прошел небольшой смерч — не так много вещей было испорчено, но, кажется, ни одна не осталась на своем месте. И совершенно неуместно среди этого разгрома выглядел придвинутый к дивану журнальный столик, на котором стояли сахарница, заварочный чайник, вазочка с печеньем и конфетами, чашки и прочее. А также вызывала некоторое недоумение троица, удобно устроившаяся на диване и мирно попивающая чай.
— А вот и хозяева прибыли, — радушно встретил их Серегин. — Чаю хотите?
— Конечно, хотят. — Одиноков проверил уровень воды и включил чайник. — Они ведь не завтракали даже, так ведь?
Андрей Васильевич молча сходил на кухню за чашками.
— Лично я начинаю чувствовать себя лишней на этом празднике жизни, — шепнула Лариса на ухо Герману Александровичу. — Как вы думаете, нам все-таки расскажут, что здесь произошло?
Он пожал плечами и придвинул ей кресло:
— Садись, Ларочка. Чайку попить в любом случае не вредно.
Кипятка для всех не хватило, поэтому в первую очередь налили Ларисе и Саше с Витей. Потом Ярослав долил воды в чайник и снова включил его.
— Вас, я так понимаю, интересует, — неторопливо начал Серегин, — как развивалась ситуация здесь, пока вы были… одним словом, там. Мы, конечно, Карманова искали, тщательно искали, упорно. А здесь, в пустой квартире, Андрей Васильевич, — он указал на начальника охранного агентства, как конферансье на народного артиста, словно ожидая немедленных аплодисментов, — кое-какие приборчики установил. Не то чтобы сигнализацию, но что-то вроде.
— Мы на нее не особенно и рассчитывали, — прогудел Андрей Васильевич, — так, на всякий случай навтыкали.
— Тем не менее, — важно поднял указующий перст Одиноков, — случай благоволит подготовленному уму! Не помню, кто сказал, но кто-то из великих.
— Согласен, — кивнул Серегин. — В общем, эта штука сегодня ночью сработала. Мы его по всему городу ищем, частым гребнем чешем, а этот… — он бросил взгляд на Ларису и проглотил слово, которое хотел сказать, — одним словом, сюда явился. Да аккуратненько как вошел, замок даже не поцарапал.
Ярослав машинально взглянул в сторону махровой простыни.
— Ну, это уже потом, — немного смутился Серегин, — это когда наши мальчики входили.
— Да нет проблем, — вмешался Андрей Васильевич. — Я уже позвонил, в течение часа дверь подвезут. Настоящую, солидную, а не такую труху. Вы ведь оплатите, Ярослав Германович?
— Разумеется, — кивнул Ярослав. — За простынкой сидеть как-то…
— Стремно, — неожиданно подсказал Саша.
— Вот именно. Но вы дальше рассказывайте, не отвлекайтесь.
— Так ведь дальше что? Дальше все просто было. Андрей Васильевич сразу с нами связался. Пяти минут не прошло с первого сигнала, а мальчики уже здесь были. Ну и чутье у этого Карманова, доложу я вам. — Серегин покачал головой. — Просто звериное. Снова ведь едва не ушел. И ничего подозрительного в квартире не было, а секунды лишней не стал задерживаться! Уже дверь открыл, но ребят услыхал — как они по лестнице поднимались. Тогда он здесь и забаррикадировался.
— Он… жив? — спросила Лариса.
— Нет, — коротко ответил Одиноков.
— Когда ребята взломали дверь, он начал стрелять, — пояснил Серегин. — Естественно, они открыли ответный огонь.
— А наши как? Все целы?
— Они люди тренированные, подготовленные. И потом, бронежилеты у всех. Так что целы. Одним словом, хотя сомнений у нас нет, надо бы вам, Ярослав Германович, с Ларисой Михайловной в морг съездить, официальное опознание провести. Чтобы уж дело закрыть.
Ярослав бросил взгляд на побледневшую Ларису, сказал твердо:
— Я один съезжу. Одних моих показаний будет ведь достаточно?
— Лучше бы, конечно… — Серегин тоже посмотрел на нее и вздохнул: — Ладно, достаточно будет только ваших показаний.
День — тяжелый, нервный и суетливый — только начинался.
Зато вечером… Все было как раньше, даже не верилось. Они втроем сидели в прибранной квартире: Лариса вязала, Ярослав небрежно черкал в большом рабочем блокноте, Герман Александрович сосредоточенно смотрел какую-то викторину.
Когда
