может пойти оружие, не только холодное, но и огнестрельное.
Так и вышло. Я собралась с силами и улучила момент, резко подавшись в сторону, перекатилась за соседний столик, а оттуда заползла за деревянную тумбу с цветами. Родионов выстрелил в меня, но пуля рикошетом отлетела от деревянного косяка.
Его скрутили быстро. Что мог сделать один неуравновешенный тип с толпой обученных спецов в бронежилетах?
Когда его уводили, я уже примерно знала, на сколько статей ему светит срок.
Сломанные ребра, начавшие уже срастаться, снова напомнили о себе резкой болью. Я помню лишь жар в грудной клетке, давящий на сердце, а потом темнота. Вот и подлечилась…
* * *
Сквозь веки я видела свет, но открыть глаза не решалась. Я начала прислушиваться почти сразу, как только пришла в сознание. Судя по голосам, их было двое: тот доктор, что осматривал меня при поступлении в санаторий, и еще кто-то. Они обсуждали меня и какой-то корсет. Наверное, я доигралась. Мои кости сломались окончательно, и теперь мне наденут эту неудобную штуку. Как я буду вести расследование в таком виде?
От негодования я издала стонущий звук, и меня быстро рассекретили. Пришлось открыть глаза.
– Пациентка пришла в себя. – Голос чужака напомнил мне, что я сменила статус отдыхающей на больную. – Как вы себя чувствуете?
Надо мной склонился совсем юный парень – практикант с рыжими завитушками на висках и веселыми карими глазами.
– Нормально все, я могу идти? – Мне нужно было уточнить.
– Пока нет, у вас рецидив, в этот раз с небольшим разрывом легочной ткани.
«А, ну это пустяки. Пары оставшихся дней хватит, чтобы эта ткань зажила, я уж подумала, что-то серьезное…»
– Это лечится?
– Да, мы выписали вам ортопедический корсет и направление к лечащему врачу. Санаторий – это не совсем удачное место для лечения переломов, мы все-таки больше профилакторий.
– Понятно. Двигаться, приседать, наклоняться можно?
– С осторожностью. Мы бы рекомендовали открыть больничный лист.
– Конечно, я так и сделаю… – Мне вспомнились минувшие события. – В санатории все в порядке?
– Да, все хорошо. Полиция уехала, но вас ожидает один из их сотрудников. Он в холле, ждет, когда вы придете в себя. – Оба доктора вышли из моего номера, впуская ожидающего.
– Киря! – Как же хорошо видеть лицо друга.
– Ты думала, я не найду тебя? – Он присел с краю на мою кровать и положил апельсин на тумбочку. – Твой клиент сам связался с нами, его ведь ограбили, знаешь?
– Знаю, Родионов сам признался. Что он украл?
– Степан Петрович подсчитывает убытки, мы пока не получили список. Но подельников мецената уже задержали на границе с соседней областью.
– Это точно не «Голубая принцесса», ведь именно из-за нее он пришел сюда и устроил весь этот цирк. Наверняка ограбление и было затеяно с целью найти пятый алмаз… Он, оказывается, видел выставку Рида Гирра и явно сосчитал алмазы на стенде. У него в голове все перепуталось. Не удивлюсь, что на почве этих кристаллов Роман Родионов сойдет с ума…
– Они мне тоже скоро начнут сниться, Танюш. Может, ну их?
– Сейчас ты говоришь мне как друг, а я отвечаю тебе как детектив полицейскому. Мне нужно найти этот алмаз, Киря. – Я заметила его дружескую усмешку.
– Ладно. Говори, что тебе принести. Из кровати тебя не выпустят пару дней, и, зная тебя, ты с ума сойдешь от безделья.
Я вспомнила о своих идеях про золотого тельца и его жертвы.
– Ты же все равно поедешь к Барышкину? Захвати личные дела его сотрудников. Я хочу пройтись по людям, так сказать, и лучше понять их мотивы. Все-таки психологические портреты были составлены неточно, пора заняться этим. Может, всплывет что-то важное, что я упустила.
* * *
– Доброе утро, – ко мне в номер наконец-то вошел врач с моей курортной картой и корсетом.
Я отложила личные дела сотрудников Барышкина, которые мне привез Киря накануне, и в ожидании положительного вердикта уставилась на доктора.
– Здесь весь ваш анамнез, Татьяна. Я попросил медсестру, чтобы она помогла вам надеть это и проводила вас до такси, если понадобится. За руль вам пока нельзя. Выселение у нас до обеда. Можете не торопиться. Поправляйтесь. – Он положил корсет в кресло и направился к выходу.
– Спасибо, доктор!
Что ж, очередной отдых превратился в полосу препятствий. Уезжала, чтобы отрешиться от одного источника неприятностей, а получила новую порцию адреналина.
Я собрала в стопку папки дел и вспомнила всех подозреваемых. У каждого исследуемого мной человека имелись и плюсы, и минусы, как же без этого. Я не могла точно сказать, что у всех был понятный мотив, тем не менее он был.
Расплывчатыми казались лишь аргументы Грибова и Сусликова. Если первый, ведомый Сидоровым, ступил на этот темный путь за компанию, возможно, не отдавая себе отчета в серьезности преступления, то Сусликов вообще показался мне тщедушным и неуверенным в себе парнишкой. Может, его сбили с пути эти четверо, уговорили, припугнули? Он ведь тоже не отличался особой силой воли. Все это пространные наблюдения человека, ни одного раза не психолога.
Давай, Танька, закрывай свою лавочку философа-исследователя и двигай на выход.
Медсестра позаботилась обо мне должным образом, и я отправилась на такси обратно в Тарасов, держа спину ровно, как доктор прописал.
В телефоне щелкнуло сообщение, потом еще одно и еще десяток следом. Это Сергей с Ленкой меня потеряли. Правда, в этот раз победил Сергей. Он отправил девять сообщений против трех. За три дня выключенного телефона это немного, но все равно приятно, приятно осознавать, что месть близко…
Я набрала Барышкина.
– Танюша, слава богу! Как ваше самочувствие?
– Не могу сказать, что пребывание в санатории пошло на пользу моим ребрам, – мне стало смешно, – зато Родионов пойман и получит по заслугам.
– Я и думать не мог, Танюша, что Роман окажется так изворотлив в своих махинациях. Я всего лишь отдал ему деньги, причем все, и расторг нашу сделку. Этого, видимо, хватило, чтобы человек свихнулся.
– Свихнулся он
