– Через не могу! Живо одевайся, и так опаздываешь, как истинная леди!
Ника осторожно прикоснулась к плотному материалу, будто боялась, что испортит. А уже через мгновение смяла Соню в объятиях.
– Спасибо, спасибо, спасибо! Я так тебя люблю!
– Да-да, помаду размажешь.
Орлова одним движением избавилась от футболки и нырнула в наряд, который удивительно точно сел по фигуре – а она еще переживала, что не втиснется в такую красоту, Сонька-то была невероятно стройной, на целый размер меньше. Но платье Нике подошло идеально, будто сшили для нее.
Голубкина суетилась вокруг, поправляла локоны и юбку и вроде бы улыбалась, но Ника все видела – подруга в последнее время была особенно грустной. Как только той казалось, что на нее не смотрят, глаза становились печальнее, чем у Пьеро. Чтобы не задавали вопросов, Соня то и дело появлялась на общих сборах в мужской компании – причем каждый раз в новой. Но Ника ясно видела, что все не по-настоящему, все не то. Сердце подруги было безвозвратно разбито. Она будто пыталась заполнить его чужими осколками, но выходило плохо: границы не стыковались, оставляли новые шрамы и еще бо́льшую пустоту.
– Когда ты согласишься встретиться с Марком? – осторожно поинтересовалась Ника.
– Ох уж этот марсианин.
– Сонь, он отличный парень, хоть и немного не от мира сего. И ты ему явно нравишься. Я же видела, что вам было хорошо вместе.
– Мы всего лишь вместе жарили креветки, это была элементарная вежливость. Он смешной, но… я просто не хотела никому портить вечер, Ник.
– Это же из-за него? – прозвучал довольно резкий вопрос.
Сонька пропустила выдох, чем сдала себя. Орлова взяла ее за руку и смягчила тон.
– Из-за «мутного»?
Голубкина сузила глаза и наклонила голову влево, сделав вид, что не понимала подругу.
– Тот, на кого у тебя стоит этот душераздирающий рингтон, – пояснила Ника, хоть и поняла, что Соня притворялась.
– Не хочу говорить об этом, – твердо заявила та.
Никогда не хотела. А Ника не хотела портить вечер ссорой – ни себе, ни ей. Она очень надеялась, что у Сони имелись веские причины не договаривать «о нем».
– Когда-нибудь ты все расскажешь мне, – сказала тише Орлова и обняла девушку, а затем прошептала на ухо: – Только, кто бы он ни был, он не заслужил такое чудо, как ты.
Соня рассмеялась, но невесело, и поцеловала Нику в висок.
– Я запомню. А теперь беги, красотка! Фея-крестная тебя благословляет!
– Люблю тебя! – минутой позже крикнула Ника, захлопывая входную дверь.
Соня опустилась на ворсистый коврик в ванной и тяжело выдохнула, массируя лицо, уже привыкшее изображать фальшивую радость и улыбку. Почему она не могла рассказать обо всем даже Нике? Соня фыркнула в ответ на собственные мысли: да потому что услышит правду, которую и сама знала. Но – это вечное «но» между ними. Никто не знал его так, как знала она. Никто не любил его так же безусловно. Может, поэтому она не хотела делиться их историей ни с кем? Они бы не поняли. Даже Ника.
Голубкина задумалась: о Владилене не было ничего слышно с прошлой зимы, а Марк… Марк в самом деле очень хороший и добрый. И он понравился Ангелочку и маме – самым строгим критикам в деле отбора Сониных спутников. Хотя, может, они просто все устали видеть ее одну?
Она нажала на скрытую папку в телефоне и улыбнулась, разглядывая старые фотографии, будто из прошлой жизни.
Может, пора было и правда сделать настоящий шаг вперед? Тем более, где он там пропадал снова? Где-то в Европе.
Сама не заметила, как расплакалась. Хотела в который раз удалить снимки, но вместо этого смахнула слезы и набрала Марка. Была не была.
– Привет, – робко поздоровалась она, не ожидая, что на вызов ответят после первого же гудка, – это Соня.
– Привет, я ждал твоего звонка.
Эпилог. Ника и АликINXS – Never tear us apart
Разговоры с бывшими одноклассниками были пустыми. От скуки Вероника то и дело ловила на себе колючие взгляды, замечала шепот за спиной. Конечно, никто из них не осмеливался спросить о случившемся в лицо. Но та статья, безусловно, сделала ее звездой в нехорошем смысле этого слова. И как бы глупо и безграмотно ни звучал автор текста, сколько бы опровержений ни выпустили после, нет-нет, да народ верил в теории заговора террориста-психопата и одной закомплексованной стюардессы.
Ника вроде бы и убедилась, что выглядела безупречно, перед тем как войти в аквариум с пираньями, и все равно постоянно поправляла рукава и выбивающуюся челку, что сильно отросла и стала темнее. Нервничала против воли. Пока не встретила такие знакомые глаза – и разом все тревоги скрылись в гуле толпы.
Девушки вокруг тоже заметили Белозерова, стали разбирать на детали: обсуждали брендовую рубашку, выпирающие мышцы, собранные на затылке волосы и вечно хмурое выражение лица. Как раз когда Алик улыбнулся, и сердце Ники пропустило удар, а сплетницы стали спорить, кому из них предназначался добрый знак.
– А вы его машину видели?
– Говорят, у него и квартира прямо на набережной, и магазин какой-то крутой.
– Да, мой муж покупает технику только у него.
– А почему его нет в инстаграме?
– Сестра его давно вышла замуж, родила уже второго, а этот красавец так и ходит холостой.
Орлова изо всех сил старалась удержать лицо и не рассмеяться, слушая девушек.
– А может, он гей? – вдруг вмешалась она.
Все застыли и молча уставились на нее.
– А что? Вполне возможно! – выпалила одна.
Следующая подхватила, и вот уже через полминуты девушки нашли у Белозерова около десятка признаков того, что он играл за другую команду.
– Дамы, шампанское! Всех угощаю! – бесцеремонно ворвался в разговор Райкин, с жадностью осматривая женские фигуры и явно прикидывая, с кем больше шансов скоротать сегодняшний вечер.
Он облизнулся, задержавшись взглядом на Нике, или ей показалось? Орлова потрясла головой: неисправимый бабник этот Райкин – на днях же только выложил фотографию жены, что была беременна вторым.