— нехай развлекается идиотка, с меня не убудет, я всё вывезу, ибо могучий и талантливый.
Но Вивьен своей репликой не в тему выбесила меня конкретно и вернула с седьмого неба на грешную землю, где кругом пидарасы и всех надо е**ть, потому что иначе никакого порядка не будет.
Мы двинулись к «Апельсину», на полпути встретились с Доном и Сандрой. Дона сопровождала пара стражников.
— Тебя посетили те же мысли, что и меня, — сказал Дон.
— Да, только мои были более умными, — возразил я.
— Убеди?
— Убеждаю. Пошли во «Вспышку» и пожрём.
— Не убедил.
— Так ты ж не дослушал. Ну прикинь, забуримся мы сейчас в «Апельсин» всей ватагой и будем там сидеть. Сунет непись морду внутрь, увидит нас и сдристнет. Смысл? Нет, Донни, давай мы лучше притворимся, будто не в теме вообще. Пойдём и показательно-демонстративно зависнем в твоём годном кабаке. Может, Танигава мониторить будет. Увидит, что мы спокойно отвисаем, и побежит меня позорить. А мы где-то минут в пятнадцать десятого на цыпочках туда и ка-а-ак...
— Убедил, — нехотя признал Дон. — Пошли, действительно перекусить хочется. Весь день натощак, как топ-модель.
Во «Вспышке» было малолюдно. На меня многие смотрели с удивлением. Мы облюбовали столик в углу, официантка подогнала нам праведной жратвы и душевного пивка. Вечер начинался хорошо.
Я спросил себе пустую стопку и на глазах у удивлённого люда наполнил её ядом.
— Мёрдок, можно спросить, какого чёрта ты делаешь? — спросила Сандра.
— Видишь ли, обычная водка меня уже почти не забирает. А пока тут не появились наркотики, я вынужден крутиться как умею, с тем, что есть...
— Он вырабатывает иммунитет к ядам, — перебил Иствуд.
— Взял всю интригу порушил, ковбой, вот что ты за человек...
— Здрасьте, — нарисовался вдруг рядом Грой.
Вивьен выронила кружку — благо, та приземлилась на донышко и почти не расплескалась — и побледнела.
— Опять, — пролепетала она. — Опять всё сначала...
— На тебя я даже не смотрю! — повысил голос Грой, правда стараясь не смотреть на Вивьен. — Ты сдвинутая на всю бошку! Если б Мёрдок за тебя не попросил, я бы подал жалобу куратору, и тебя бы уже выпилили из проекта
— Мёрдок, ты за меня просил? — изумилась Вивьен.
— Было дело, — сказал я, смутно припоминая разговор с Гроем в день выборов Донни. — Ну а как ты хотела? Я столько сил и ресурсов вложил в клавишницу, и вдруг её просто сотрут клавишей delete? На-а-а-а**й такие расклады. Но на будущее — веди-ка себя потише. Это за людей тут трясутся, а таких, как ты, могут действительно грохнуть в любую секунду. Грой, ты хотел чего?
Грой стоял за широкой спиной Коляна, и оба при этом вели себя совершенно спокойно. Видать, порешать успели взаимные обидки.
— Я просто заметил там, на улице, плакат, у тебя вроде выступление в «Апельсине», — пожал Грой плечами. — Думал, вдруг ты забыл.
— А ты, типа, моя секретарша?
— Мёрдок, я пытаюсь быть твоим другом.
— Рома, расскажи Грою, каково это — быть моим другом.
Рома медленно поднялся из-за стола и, набрав воздуху в лёгкие, заорал:
— Беги! Беги, если жить хочешь, дебилоид, ёпта!
И сел на место.
— Вот видишь, Грой, — кивнул я. — Я ж с тобой — как с родным.
Офигевший Грой тряхнул головой и поманил меня пальцем.
— Можно тебя на два слова?
Колян напрягся, но я жестом показал ему — мол, успокойся.
— Пять минут, — сказал ребятам и отвалил в направлении Гроя, который подошёл к стойке.
— Мёрдок, на самом деле меня попросили передать тебе вот это. — Грой протянул мне сложенный вчетверо листок бумаги.
Я внутренне обрадовался, что Доброжелатель наконец решил прислать весточку, и даже не задумался, почему он передал эту самую весточку через Гроя. Взял, развернул.
«Мёрдок, поднимись в комнату номер три, и ты получишь в два раза больше, чем смеешь мечтать».
И всё. Ни подписи, нихрена.
Многообещающе, однако. Если я хочу, чтобы кто-нибудь разобрался с Танигавой, а получу в два раза больше — это что значит? Значит, Танигаву клонируют, а потом грохнут обеих у меня на глазах? Прелестно!
— Добро, — сказал я. — От души, глиномес.
— Почему-то когда ты произносишь это слово, за ним чувствуется такой подтекст, что мне очень хочется сломать тебе челюсть, — задумчиво произнёс Грой.
— Ты попробуй. Тебе понравятся последствия, — похлопал я его по плечу.
Грой посмотрел на мою руку, и в его взгляде отчётливо читалось желание её сломать. Но ответил он на удивление спокойно:
— Нет, спасибо. Я работаю над собой. Хожу к психологу.
— К ху... Чего?!
— Это не официальная должность. Вообще, он жрец. Но при жизни был психологом. И согласился со мной работать.
— Любить-обнимать, как же тут всё весело-то, и с каждым днём всё веселее...
— Мне как-то нужно было справиться с агрессией. Кстати, если хочешь, я дам тебе адресок. Поверь, Мёрдок, тебе тоже есть над чем поработать. И даже не «тоже». А в первую очередь.
— Не в этой жизни, Грой, — улыбнулся я ему и пошёл к лестнице.
Странно это всё-таки. К чему такие загоны? То он под покровом тёмной ночи в курильне без палева встречается, то в кабаке стрелу забил в самом разгаре рабочего вечера. Ладно. Жираф большой, ему видней.
Первая комната — моя, вторая — Иствуда, третья — вот она. Я толкнул её ногой, шагнул внутрь, уже готовый сказать что-нибудь вроде: «Х*ли ты себе думаешь, пидор, я с тобой тут в бирюльки играть буду?!» — или ещё что-нибудь такое же нейтрально-приветственное, без агрессии.
Но, войдя, я моментально срисовал, что никакими пидорами тут и не пахнет. Пахло совершенно иными делами, принипиально противоположными.
— Привет, Мёрдок! — хором пропели Даниэлла и Присцилла, стоявшие на коленях в обнимку на кровати, вытащенной на середину комнаты.
— А где мужик? — вырвалось у меня.
Дверь захлопнулась у меня за спиной.
— Вот он и пришёл, — ухмыльнулась Присцилла. — Мы тут работаем над одним проектом, и нам бы не помешала помощь. Мы сразу же подумали о тебе.
Старею, видать. Только сейчас смекнул, что девки-то голые. А может, секунду назад они ещё и не голые были? Тут-то это дело простое и быстрое.
