кто-то поскребся в нашу кухонную дверь. Слух у меня отличный, я сразу услышала и соскочила с кресла. Пронеслась через весь коридор, добежала до кухни и выскочила через дверной лаз наружу. Как я и думала, это оказался кот Барти. Он был, как всегда, грязный, мокрый, голодный, но на этот раз — еще и чем-то очень взволнованный.
— Я следил за Пигсли, — сообщил Барти вместо приветствия, — и подслушал его разговор с Бальтазаром. Тот велел рыжему собрать всех помойных котов из трущоб Восточного Лондона и ждать ночью у Лондонского моста. Не знаю, что задумал этот черный негодяй, но, скорее всего, намечается какое-то крупное дело, вот я и решил предупредить тебя. Еще Бальтазар приказал прибыть туда своим громилам Труди и Ганси… А это уже серьезно.
— Спасибо, Барти, — поблагодарила я, — это очень важно! За мной должок — постараюсь раздобыть для тебя что-нибудь вкусненькое!
Барти довольно мяукнул и мгновенно исчез. А я задумалась: зачем Бальтазар собирает на причале трущобных котов и уличных разбойников? Причем именно в том месте, где будет его хозяин? Может, для того, чтобы отвлечь от Мориарти собак? Предположим, профессор ночью, как предполагает Холмс, решит покинуть свое убежище и выбраться на речную пристань, чтобы незаметно скрыться на паровом катере. Но главарь лондонских преступников, видимо, опасается полицейских псов, которых могут пустить по его следу. Тогда хвостатые бродяги отвлекут собак и дадут ему возможность уйти вместе с Бальтазаром. А потом усатых разбойников, надо полагать, просто бросят на пристани — пусть спасаются сами. Что же, это вполне в духе Мориарти и его хитрого черного кота.
Я вернулась в любимое кресло и еще немного подремала, потом к нам спустился доктор Ватсон и позвал меня — пора выходить. Мы покинули нашу уютную квартирку и вышли на ночную Бейкер-стрит. Погода значительно улучшилась, даже луна выглянула из-за облаков. Я сочла это добрым знаком — легче поймать Мориарти. Мы почти целый час добирались до нужного места (найти кеб в это время суток почти невозможно) и около полуночи, как договорились, пришли к Лондонскому мосту, а затем спустились к Темзе.
От темной речной воды несло сыростью, гнилью и протухшей рыбой, и еще я отчетливо чувствовала густой запах дегтя, им пропитывают днища рыбацких лодок. На причале никого не было, если не считать какого-то старого моряка, понуро, с низко опущенной головой, сидящего на канатах — сгорбленного, с дрожащими руками. Он был в черном морском кителе, явно знававшем лучшие времена, на голове — мятая фуражка, на шее — потертый, весь в дырках, платок. Старик курил дешевую глиняную трубку и время от времени натужно, надрывно кашлял. В руках моряк держал крепкую палку, напоминавшую дубинку.
— Сэр, не найдется ли у вас пары пенсов для отставного комендора Ее Величества? — спросил старый морской волк грубым, сиплым голосом, как только увидел Ватсона. — Я тридцать лет прослужил в королевском флоте, а теперь, в самом конце плавания, стал никому не нужен.
Доктор Ватсон порылся в карманах, нашел двухпенсовую монетку и протянул несчастному старику.
— Благодарю вас, сэр, — просипел моряк и снова глухо, натужно закашлял. — Дай бог вам счастья и здоровья!
— Вам надо в госпиталь, — участливо произнес доктор Ватсон, — вы очень больны…
— Да кому я там нужен! — раздраженно махнул рукой старик. — Кто я такой? Развалина, дырявая посудина, выкинутая на берег. Отставлен за ненадобностью, списан подчистую! Нет, дорогой сэр, если уж помирать, так лучше здесь, на воздухе, а не в вашей вонючей больнице для бедных — как какая-то сухопутная крыса.
И моряк протяжно, хрипло рассмеялся. Я подошла к нему поближе, принюхалась и приветливо завиляла хвостом. Маскарад, разумеется, не смог меня обмануть — я почти сразу же почувствовала, что это Шерлок Холмс. И теперь дала ему это понять. Тем не менее великий сыщик продолжал играть свою роль (бесспорно, талантливо!) — очевидно, для доктора Ватсона. По всей видимости, это его забавляло.
— Какая у вас прелестная собачка, — очень натурально, по-стариковски просипел Холмс, поглаживая меня по спинке. — Наверное, дорогая?
— Альма не моя, — рассеянно ответил доктор, — моей хорошей знакомой, миссис Хадсон. Скажите, сэр, вы не видели здесь джентльмена — худого, высокого, в сером твидовом костюме? Мы должны были встретиться с ним на этом месте…
— Нет, сэр, не видел, — покачал головой Шерлок. — А это, случайно, не он там идет?
— Где? — резко обернулся доктор Ватсон.
Но никого, разумеется, не было. А когда вновь посмотрел на старика, то на его месте уже сидел смеющийся Холмс: он снял мятую фуражку с седым париком, выпрямился — и вместо пожилого больного человека появился наш любимый сыщик. Морщины на его лице чудесным образом разгладились, а голос стал обыкновенным, как всегда, бодрым, веселым и слегка ироничным.
Глава шестнадцатая
— Извините, мой дорогой друг, что слегка разыграл вас, — произнес Шерлок. — Я слишком хорошо известен местным бандитам, вот и приходится менять внешность. Отчасти, кстати, это и ваша вина — благодаря вашим чудесным запискам о наших совместных расследованиях меня, похоже, знает уже весь преступный мир Англии. А сейчас извините — пора мне снова стать отставным комендором, чтобы не спугнуть нашего гостя, профессора Мориарти. Полагаю, он скоро прибудет, причем не один, а со своим подручным. Поэтому вам, дорогой друг, лучше укрыться с Альмой вон за тем сараем, там вас никто не увидит. И приготовьте, пожалуйста, свой револьвер — на всякий случай.
Мгновение — и великий сыщик исчез, на канатах снова сидел старый, больной моряк, опирающийся на крепкую, толстую палку и отрешенно куривший. Доктор Ватсон потащил меня прятаться, и мы укрылись среди старых пустых бочек за деревянным сараем, в котором, судя по запаху, хранили лодки — оттуда невыносимо несло дегтем и масляной краской. Мы притаились и стали ждать гостей.
Сидеть в засаде было невыносимо скучно и довольно неприятно из-за отталкивающего запаха воды, да и от лодок в сарае ужасно воняло дегтем. Страшно не люблю его — забивает нос, ничего не могу потом чуять. Да еще туман стал постепенно сгущаться. Очень не вовремя: под его прикрытием профессор Мориарти мог незаметно скрыться от нас. Ищи его потом! Темза — река большая, есть где пересидеть до утра: по обеим сторонам — много старых доков, грузовых причалов и ремонтных мастерских. Прочесывать реку до Гринвича и Блэкуолла — занятие совершенно бессмысленное, на это у нас нет ни времени, ни сил. А привлечь полицейских для облавы и задержания мы не могли — никто не должен знать, что случилось.
Вся надежда была на
