немного великоват, и это шло в плюс — можно было закутаться и поддеть под него какую-нибудь кофту. Заштопанные джинсы сидели, как влитые. Они нисколько не просели, и в заднем правом кармане Исаак обнаружил маленький, самодельный темно-синий платок в клетку — без сомнения, прощальный подарок от сестры Миры.
В здании института на Исаака никто не обращал абсолютно никакого внимания, словно он был невидимкой, и вот-вот сейчас какой-нибудь нерадивый студент врежется в него, не замечая и не осознавая существования Исаака в проходе коридора. Исааку в общем-то было все равно: пусть даже снова появится какая-нибудь шайка хулиганов, или его накроет очередной приступ безумия — он готов был принять все как должное и логичное этому миру. Подойдя к двери своего жилья, Исаак задумчиво посмотрел на ее старую коричневую поверхность, будто пытаясь разглядеть, какие символы и надписи Петр нанес на нее тогда, но лишь несколько бессмысленных царапин насмешливо встречали его взор, призывая уже поскорее открыть замок и не мучить свое воспаленное воображение.
Жилая комната успела изрядно покрыться пылью и обросла тоскливым чувством запустения. Паук на потолке свил себе целый дворец из раскидистой узорчатой паутины. Различные тетради, огрызки карандашей, несколько ручек были раскиданы по всей небольшой площади немытого пола. С кончика крана над раковиной свисала застывшая в ступоре маленькая капля холодной воды.
Оглядев свое заброшенное жилье, Исаак вспомнил, что не помешало бы забрать рюкзак из библиотеки, но позже. Сейчас он хотел заняться уборкой и приведением своей комнаты в порядок. Кто знает, когда он еще сюда вернется? Найдя неподалеку, через две жилые комнаты, в подсобном помещении швабру с пластмассовым фиолетовым ведром, темно-желтый, повидавший некоторую грязь веник и старый, но надежный железный совок, Исаак принялся за дело.
Уборка заняла целый день, и в субботу, после обеда Исаак, уставший, но удовлетворенный монотонным физическим трудом, искренне удивлялся, как можно было потратить так много времени на наведение порядка в такой небольшой жилой комнате с минимумом вещей и предметов в ней.
Он уселся на свою скромную кровать и закрыл глаза: «Что ж, по крайней мере эта комната теперь не выглядит местом обитания маргинала и пещерного человека. Даже окно открывается без скрипа, а на полу больше нет возможности чертить пальцем по пыли». Паука на потолке Исаак решил пощадить, лишь сузив до минимума его обитель паутины, чтобы тот снова, если настанет время, начал свою очередную узорчато-белую экспансию, но уже без присутствия Исаака.
Ближе к вечеру, но до наступления сумерек, в районе трех-четырех часов Исаак пошел к Тихому морю посидеть на своем излюбленном месте и погрузиться в лицезрение волн и бесконечного горизонта вдали, не думая ни о чем. Мысли сами своим нескончаемым потоком пронесутся мимо. Возможно, оставят что-то самое важное и необходимое, чтобы затем продолжить свой путь в далекие, невиданные просторы инфосферы. В этот раз Исаак почему-то вспомнил об овцах, прыгающих через ограду. Действительно, казалось со стороны, что это такое бесполезное занятие, однако для овец это было чуть ли не смыслом их существования. Да и некоторым людям это действие, несомненно, приносило пользу, заставляя поскорее уснуть и перейти к более интересным видениям ночью. Тряхнув головой, Исаак улыбнулся собственным бредовым мыслям и пошел в институт — завтра рано вставать.
Ночью снова снились уже изрядно набившие оскомину темно-синие металлические двери, однако Исаак даже не стремился открыть их или же догнать и позвать стоящую перед ним фигуру. Там, во сне у Исаака внутри нарастало крепкой хваткой теплое чувство, что скоро он доберется до этого места и человека и собственноручно откроет двери, чтобы добиться своего. А пока ему остается только наблюдать и готовиться.
Утром воскресенья Исаак собрался, оделся, окинул взглядом свое обновленное, убранное помещение, удовлетворенно кивнул и вышел, направляясь на пятый этаж.
На этот раз Фрида открыла дверь достаточно быстро, словно ожидала визит Исаака с самого утра и заблаговременно встала пораньше. На ней уже не было той легкой белой футболки, вместо нее был надет теплый шерстяной свитер бежевого цвета, заправленный в темно-синие облегающие джинсы, которые, в отличие от джинсов Исаака, сидели на ней, будто только сошли с прилавка магазина. Глаза выглядели не такими заспанными, а волосы были завязаны в тот же высокий хвост, правда, не белой, а мятно-зеленой лентой.
Фрида смотрела на Исаака странным взглядом. Он был не осуждающий, но с опаской; внимательно изучающий, но в то же время рассеянно перескакивающий с одной черты внешности Исаака на другой, будто ищущий какой-то недостающий элемент сложного паззла. Не успела Фрида принять свое привычное мрачно-хмурое выражение лица, Исаак протянул ей небольшую бутылочку апельсинового сока со словами:
- Знаю, как это прозвучит, но мне снова нужна твоя помощь. Еще раз приношу свои извинения за случай в библиотеки и готов искупить эту оплошность в будущем любой адекватной ценой, но сейчас я хотел бы попросить об очередном туре по достопримечательностям. Кстати, привет.
Фрида обреченно вздохнула, переведя взгляд с лица Исаака, напряженно ожидающего ответа, на бледную руку, держащую твердой хваткой сок. На несколько секунд задержав там взгляд, она посмотрела прямо в глаза Исааку и сказала:
- Я вижу, лицо твое снова в порядке. Однако, мне кажется - с таким подходом долго тут ты не протянешь. Подожди немного, я кое-что вынесу тебе.
Не обращая никакого внимания на протянутый ей сок, Фрида резко закрыла дверь прямо перед носом Исаака, и наступила минута ожидания. Исаак оглянулся — в коридоре было безлюдно, как и в прошлое воскресенье: студенты хотели спать и отдыхать от напряженной недели, чтобы после обеда собраться с силами, подготовиться и снова кинуться в необъятную пучину М-знаний и М-практики, пока не станут добропорядочными и уважаемыми специалистами.
Дверь открылась, и Фрида чуть ли не кинула Исааку в грудь его старый потертый рюкзак.
- Ты забыл в глубине библиотеки, и Готфрид любезно попросил меня передать его, хотя я рьяно отказывалась.
- Тогда почему взяла в итоге? - спросил Исаак, заглядывая внутрь рюкзака. Как и ожидалось, там было практически пусто, за исключением небольшого блока с исписанными серыми листами и заканчивающейся синей ручки, покорно забытыми в темном углу.
- Потому что этот старый придурок пригрозил мне вечным запретом посещения библиотеки, если я не возьму этот грязный, серый мешок, - недовольно фыркнула Фрида, уничижительно глядя на бедную сумку.
- Знаешь, после того, что там случилось — я, в принципе, был бы и не прочь никогда больше не появляться в этом месте, - задумчиво сказал
