недавно прибывшие, косились на ее черные губы так, словно за ними прятались острые клыки тварей.
– Клаудия, если ты не хочешь помочь, то лучше уйди.
Магнус улыбался, но уголки его губ нервно подрагивали, словно сохранять беззаботный настрой было очень трудно.
– Я слышу голоса.
– Ты всегда их слышишь.
– Верно, но я слышала кого-то, кто не цеплялся за живых. Я не могу понять, кому близки эти мертвые.
– А такое возможно?
Никто не знал, даже Третий. Проклятие Клаудии – уникальное и неповторимое. Оно не спало, когда девушка убила тварь, наложившую его, и с тех пор создавало только проблемы.
– Если бы у нас было больше времени… – жалостливо продолжила женщина.
Клаудия обернулась в ту сторону, откуда, предположительно, звучал голос. Собеседник женщины ответил из какого-то другого места:
– Прекрати. Хочешь, чтобы другие засомневались?
– Они с самого начала сомневаются, – с нотками обиды произнесла женщина. – Надеюсь, когда-нибудь мы сможем…
Она не закончила предложение. Клаудия долго ждала продолжения, хотя уже знала – голоса затихли и вряд ли вернутся. Она хотела обратиться к ним или хотя бы пересказать Магнусу услышанное, но знала, что сейчас неподходящее время, поэтому спросила:
– Есть новости от Охоты?
Магнус удивленно вскинул голову, махнул Пайпер, чтобы та подождала еще немного, и подошел ближе.
– Что ты слышишь?
– Есть новости от Охоты? – нетерпеливее переспросила Клаудия.
– Нет, Третий мне ничего не сообщал. Хотя я знаю одну очень хорошую новость, которая тебе точно понравится.
Клаудии не понравился его тон и то, как карие глаза блестели в предвкушении.
– Не-ет, – протянула Клаудия, поняв, о чем он говорит.
– Да-а, – с улыбкой возразил Магнус, оборачиваясь к Пайпер.
– Не смей! – попыталась остановить его Клаудия, но рыцарь, со смехом отмахиваясь от ее неуклюжих, но яростных попыток закрыть ему рот, громко спросил:
– Золотце, скажи, как ты относишься к муслину? Или, может быть, атласу?
Топтавшаяся на месте Пайпер удивленно уставилась на него. Клаудия раздраженно выдохнула, заметив, как две леди из Тоноака, до этого обсуждавшие ограниченную силу некоторых чар, услышали и подхватили вопрос Магнуса.
– Атлас географический или держащий небо? – невинно спросила Пайпер, подойдя к Магнусу и Клаудии.
Рыцарь озадаченно похлопал глазами.
– Что?
– Карта или титан?
На губах Пайпер очень медленно появилась улыбка. Издевательская. Пожалуй, в это мгновение Клаудия даже немного зауважала ее. Но только немного.
– Платье, – кое-как выдавил Магнус, возмущенно вскидывая подбородок. – Вино, песни, танцы. Возможно, несколько поцелуев где-нибудь, где никто не видит. Или даже на глазах у всех. Хочешь поцеловать меня, Золотце?
Уважение Клаудии сразу исчезло, когда Пайпер, покраснев, поперхнулась воздухом и с силой ударила рассмеявшегося рыцаря по плечу. Насколько же наивной нужно быть, чтобы не понимать, что Магнус вовсе не флиртует с ней?
– Брось, – он перехватил ее кулак и улыбнулся еще шире. – Разве я не очарователен? Клаудия, милая, скажи, что я очарователен.
Она без промедлений сказала:
– Ты отвратителен.
Магнус замер, притворно схватившись за сердце, и опустил голову.
Он не забыл, что она только что слышала какие-то незнакомые голоса. Но тренировочный зал не был создан для обсуждения тайн, раскрывавших ее проклятие, и потому он, хоть и не слишком умело, увел разговор в другое русло – к приближавшейся череде праздников. Клаудия предпочла бы, чтобы ей не напоминали об этих шумных гуляниях, во время которых она постоянно следила то за Магнусом, то за Джинном, а иногда даже за Стеллой. Раньше девушка еще могла пережить радостное предвкушение Магнуса, обожавшего всякие торжества, и стойко перенести сам праздник, но только не теперь.
– Я выясню, что это было.
Клаудия невесело усмехнулась.
– Мне лишь нужно понять, за кого цеплялись эти мертвые.
– А если ни за кого? – отозвался Джинн с другого конца комнаты. – Если твое проклятие развивается?
– Что за прелесть… Два века не развивалось, а теперь решило наверстать упущенное?
– Возможно, дело в Силе. Мое существо тоже реагирует на нее.
Клаудия не считала, что ее проклятие реагирует на Силу Пайпер, но Джинна было не остановить. Он поднялся с кресла, быстро подошел к ним и, небрежно зачесав назад волосы, возбужденно заговорил:
– Это совершенно не похоже на ощущение чужой магии, которое я испытывал раньше! Вот ты, например. – Маг обернулся и указал на Третьего, мгновенно застывшего на диване, как изваяние. Клаудия почувствовала его напряжение, потому что сидела рядом, положив голову сальватору на плечо, и наслаждалась хотя бы внешним спокойствием.
– Я, например? – медленно повторил Третий, с прищуром посмотрев на Джинна. Голубые глаза вспыхнули ярче.
– Я привык к ощущению твоей магии и знаю, как она реагирует на мое существо. Но вот Сила… – взгляд Джинна изменился, стал более увлеченным, и Третий недоверчиво присмотрелся к нему. – Сколько раз вы общались с людьми из другого мира?
– Я постоянно говорю с тобой, – со вздохом ответила Клаудия, а Третий невозмутимо отчеканил:
– Шесть тысяч восемьсот семьдесят три раза.
Джинн и Клаудия недоуменно уставились на него.
– Я исключил тебя, – смущенно пояснил Третий, – иначе число вышло бы очень большим.
– Обожаю быть в центре внимания. Так вот, – Джинн хлопнул в ладоши и продолжил ходить по комнате. – Моему существу, кажется, нравится, какое влияние на меня оказывает леди Сандерсон даже во время простого разговора.
Клаудия почувствовала, как Третий напрягся еще сильнее.
– Поясни, – только и сказал он.
– Мне даже не нужно показывать ей какие-то чары или просить нарисовать сигилы, чтобы почувствовать Силу в действии. Наши с ней занятия совершенно не похожи на ваши, но этого достаточно, чтобы я изредка чувствовал звездный свет в собственном теле.
Клаудия нахмурилась. Они не знали, кем был Джинн, и даже Арне не мог рассказать этого. Память Джинна пострадала то ли незадолго до того, как он оказался в Сигриде, то ли после Вторжения. Единственное, в чем они были уверены, так это в том, что Джинн не был человеком, феей, эльфом или великаном. Он был иной сущностью, пришедшей из другого мира, на которую богиня Геирисандра обратила свой взор. Из-за этого его природная сила, которую мужчина упорно постигал заново в течение двухсот лет, давалась труднее, чем он рассчитывал. Хотя как он мог рассчитывать на что-то, особенно с потерянной памятью, Клаудия не представляла.
– Звездный свет? – медленно повторил Третий, выделив каждое из слов. – Никогда о таком не слышал. Да и твоя кровь красная.
– Да, и это кажется мне… странным? – неуверенно закончил Джинн, почесав в затылке. – Я не знаю, в чем тут дело. Иногда, во время наших занятий, когда Пайпер пытается испепелить меня за отсутствие педагогических талантов, ее Сила тянется ко мне, и тогда я что-то вижу и вспоминаю.
Клаудия тут
