закрываются, темп остается прежним.
— Ты хотела, чтобы он оказался в твоей власти?
— О Боже, да. — Я никогда в жизни не была так возбуждена.
— Ты хотела присоединиться ко мне?
— Да.
— Тебе нравится больше вблизи?
— Да, — хнычу я, как будто единственное, что функционирует в моем теле, это мои гормоны, а мой мозг не может придумать другого слова.
Он сдерживает глубокий стон.
— Поэтому ты хотела, чтобы мы приняли душ той ночью?
— Да, — снова прохрипела я, и это слово вылетело из моих губ еще более сдавленным.
— Иди сюда.
У меня нет возможности двигаться самостоятельно, когда он хватает меня за талию и притягивает к себе, его руки блуждают по моей заднице, чтобы приподнять меня.
— Я не кончу на пол в душе. Я кончу в тебя, — ворчит он.
Мои ноги инстинктивно обхватывают его, когда он толкает меня к стене, в то же время его губы прижимаются к моим, язык тут же проникает в мой рот. Проходит совсем немного времени, и мы начинаем беспорядочно целоваться, прижимаясь друг к другу.
— Черт, — стонет он, его лоб сталкивается с моим.
— Что? — спрашиваю я, не в силах остановить свои бедра от трения об него, чувствуя, как его твердость трется об меня — так близко к моему ядру, что это сводит меня с ума.
Его голова не двигается.
— Я собираюсь отморозить себе задницу, чтобы взять презерватив.
Когда он начинает разнимать нас, я крепко сжимаю ноги вокруг его бедер.
— Я принимаю таблетки, — промурлыкала я, впиваясь ногтями в его спину.
Его лицо возбуждено и взволновано, когда он смотрит на меня сверху вниз.
— Точно?
— Да. А теперь войди в меня. — Я слегка приподнимаю бедра, давая ему идеальный угол.
Моя спина выгибается, когда он входит в меня и сильнее вдавливает меня в стену.
Наши рты остаются соединенными, мы перехватываем дыхание друг друга, и он прижимает меня к холодной плитке душа.
* * *
— Знаешь ли ты, насколько ты идеальна? — спрашивает Рекс, стоя передо мной обнаженным, пока я вытираюсь после душа.
Я дрожу в его объятиях, смотрю на него снизу вверх, расчесывая пальцами волосы.
— Нет, так что можешь смело сказать мне.
Он смеется, его глаза мягкие, когда я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с его.
— Это меня не удивляет. — Он берет одну из своих футболок с туалетного столика. — Руки.
Я поднимаю руки, и он надевает футболку через голову. Она белая, мои соски видны, когда капли воды падают с мокрых волос на нее.
— Ты знаешь, я люблю, когда ты тешишь мое самолюбие.
Он проводит холодным пальцем по моей щеке, поглаживая ее, вызывая мурашки, на которые мне наплевать.
— Как насчет этого? Все причины, по которым я люблю тебя…
Мое сердце почти останавливается, когда я прерываю его:
— Ты… ты только что сказал, что любишь меня?
Он поднимает темную бровь.
— Эм… да.
— Ты любишь меня? — Улыбка озаряет мое лицо.
Ухмылка мелькает на его губах.
— Эм… да.
Моя голова кружится.
— Типа… ты влюблен в меня?
— Эм… да.
Моя рука подлетает ко рту, когда мое сердце разрывается от радости.
Его глаза сияют от моей реакции.
— Разве это не было очевидно для тебя на протяжении, не знаю, нескольких лет?
Было.
Я просто думала, что никогда не услышу от него этих слов.
Что он любит меня так же, как я люблю его.
— Невероятно слышать, как ты говоришь это вслух, — объясняю я.
— Правда? — Его ухмылка растет. — Я буду помнить об этом всякий раз, когда захочу заставить тебя улыбнуться.
Я задыхаюсь, когда он сбрасывает полотенце с моего тела, перекидывает меня через плечо и мчится в спальню. Я подпрыгиваю на кровати, когда он бросает меня на нее, а через несколько секунд заползает на нее, в пространство между моими ногами.
Он гладит мои волосы, глядя на меня сверху вниз, его лоб все еще покрыт бисеринками воды.
— Я должен был сказать это давным-давно, да?
— Да, определенно. — Я обхватываю ногами его бедра, притягивая его ближе. — То же самое касается и меня. Я должна была сказать тебе, как сильно я тебя люблю.
Его губы кривятся в улыбке, прежде чем он медленно целует меня.
Мы мокрые на простынях, и он занимается со мной любовью так же медленно, шепча, что любит меня с каждым толчком.
Моя жизнь была пуста, пока я не встретила Рекса.
Он наполнил меня светом.
Потом, когда этот свет начал меркнуть, он поднял меня вверх.
Через что бы я не прошла, он всегда был рядом со мной.
Мои темные времена всегда скрашиваются той легкостью, которую он приносит мне.
Я смотрю на него, наблюдая, как его лицо наполняется любовью и желанием, когда он занимается со мной любовью.
Я знаю, что мне нужно сделать.
Я должна исправить то, что может разрушить нас.
* * *
Ежедневно Рексу приходится принимать душ в одиночку.
Я не присоединяюсь к нему. Это, вероятно, снова закончится мокрым, грязным сексом.
Я так крепко сжимаю телефон, что удивляюсь, как мои пальцы не раздавили его.
Это должно закончиться.
Рекс открыл мне свое сердце, отдавая мне все.
Я должна ему то же самое.
Если он когда-нибудь узнает мои секреты, это повредит нашему доверию.
Он возненавидит меня, если я расскажу ему? Наверное, нет.
Попытается ли он все исправить? Да.
Возненавидит ли он меня, если я сказажу ему не делать этого? Да.
У меня болит сердце от осознания того, что я скрываю это, но он не должен знать.
По позвоночнику ползет холодок, и я делаю глубокий, спокойный вдох, когда вижу его имя.
Я: Это должно закончиться.
Ему требуется меньше минуты, чтобы ответить.
Джеймс: Нет. Мы не готовы.
Я: Я ГОТОВА.
Джеймс: Очень жаль. Я не готов.
Я смаргиваю слезы.
Я: ПОЧЕМУ? Это просто смешно!
Джеймс: Нелепо то, что ты бросаешь меня, когда я сказал тебе этого не делать.
Мой гнев выходит из-под контроля, и я сдерживаю себя, чтобы не швырнуть телефон через всю комнату. К черту его.
Я: Ты шутишь? Ты знаешь, почему я ушла!
Я понятия не имею, почему я спорю. Моя цель — сделать его счастливым, чтобы он оставил меня в покое.
Джеймс: Ты не дала мне времени объясниться.
О, он объяснился сполна.
Он снова пишет сообщение, прежде чем я отвечаю.
Джеймс: Встретимся и поговорим.
Я: Я не буду с тобой встречаться!
Джеймс: Встреча или ничего.
Ужас проникает в меня.
Встретиться с ним.
Рекс наверняка спросит меня, что происходит, если я скажу ему,
