настоящая группа поддержки. Одна из женщин даже подходит ко мне и вытирает пот с лица салфеткой.
Все вокруг меня становится размытым, так что я сосредоточиваюсь на их голосах, которые наполняют все пространство. Они подбадривают меня, они дают мне веру.
— Все будет хорошо, Виталина, давай, еще немного… Ты умница, ты справишься!
Мужчина, который вез меня в коляске, тоже здесь, готов помочь Владе родиться.
Я не спросила, как его зовут…
Еще один приступ боли, еще раз мне велят постараться.
Кажется, что эти мучения никогда не закончатся. Истерическая мысль, я понимаю, но на другую я пока неспособна.
Хватаюсь за кушетку, надеясь протолкнуть ребенка.
Откидываю голову назад и утыкаюсь глазами в безумно яркую лампу на потолке. От нее в глазах сразу же появляются белые круги. А потом я чувствую это, чувствую, как ребенок выходит, слышу, как врачи начинают подбадривать меня, просят сделать несколько попыток… Суетятся, радостно смотрят. Дело почти сделано, ведь так?
Все заканчивается за секунду.
По моему лбу стекает капелька пота, я даже не замечаю ее…
Мои глаза прикованы к малюсенькому человечку на руках у акушера. В глазах по-прежнему мутно, но я вижу ее. Вижу, мою маленькую девочку, слишком маленькую, но полностью сформированную.
— Вы сделали это, Вита, все хорошо, все уже хорошо, — говорят мне.
— Почему она не плачет?!
Я сама не замечаю, как срываюсь на крик. И эти секунды, клянусь, длятся невероятно долго, вечно. Я успеваю возненавидеть себя за то, что не позаботилась о ней, как следует. Я виню себя, что родила раньше срока… Мыслей так много, что я хватаюсь за голову, чтобы успокоиться. Но все они рассеиваются, потому что Влада кричит. Она кричит и я от облегчения, не рассчитав силы, резко падаю на кушетку.
На меня накатывает вселенское облегчение.
— Вот ваша красавица! — мне дают Владу в руки. Осторожно, словно я могу что-то сломать одним своим прикосновением, я беру ее, устраиваю на груди. Смеюсь, наблюдая, как малюсенькими ручками она тянется ко мне. Первая мысль: как мы могли создать такое чудо? Мы с Дамиром.
В этом маленьком тельце целый мир, который я с нетерпением хочу узнать и освоить. Не прекращая плакать от счастья, я начинаю покачивать Владу, как читала в своих книжках. Этот момент идеален. Если бы только Дамир был здесь…
* * *
Дипломатичность у Дамира от отца.
Он абсолютно не удивлен, что отец предлагает им встретиться в кафе за обедом, чтобы «обсудить сложившуюся ситуацию». Не будь у отца Виталины в заложниках, он бы послал его в одно известное место, а не пошел на переговоры… Но в назначенное время Дамир приходит и садится за свободный столик.
Что ему еще остается.
Есть Дамиру не хочется, пить тоже…
Желудок сжался и чувствуется как кирпич. Но Дамир, не желая привлекать к себе лишнего внимания, доброжелательно заказывает у подошедшей официантки чай и кусочек лимонного пирога. Поблагодарив девушку, он утыкается в белую скатерть.
Не хочет злиться, а злится, что отец еще и заставляет его ждать.
Он в это время планировал праздновать с Виталиной их официальный брак, планировал держать ее в объятиях и шептать на ухо нежные глупости, потому что так он себя и чувствовал сейчас…
Где это все? «Да черт возьми», — бросает он, снова посмотрев на вход…
Лишь бы с Виталиной и малышкой все было хорошо. Об этом Дамир думает чаще всего. Не в силах отогнать от себя беспокойство, просто не в силах прекратить воспроизводить в голове лицо жены таким, каким оно было перед разлукой… Нет, отец не навредит им, у него не такая цель. Он приехал вернуть Виталину, малышку в свою орбиту влияния. Собирался ей врать, обещать золотые горы, подкупать, возможно, и угрожать.
Но откуда он узнал о ребенке? Дамир молчал, брат молчал, Карина тоже не стала бы говорить. Единственными людьми, кто знал о беременности, но был не в курсе биографии Алексея Сергеева, остаются родители Виталины. Они могли предать ее, даже не осознав факта предательства… Но Виталина, вероятно, и им говорила держать язык за зубами…
Ответ на вопрос о личности крысы появляется спустя секунду… Отец входит в кафе — и здесь ничего необычного. Он такой же, как и всегда. Уверенный в себе, в том, что ему никто даже перечить не станет. При ходьбе он держит подбородок высоко, а на людей смотрит сверху вниз — благо рост позволяет.
За ним идет Марта — но и она не особенно удивляет Дамира.
Когда он увольнялся из компании, Марта уже взяла за привычку находиться у отца под столом несколько раз в неделю, расширяя грани сотрудничества с ним, (а возить с собой любовниц в загородные поездки — фишка отца, знакомая Дамиру с юности). Но третий человек… При взгляде на него Дамир на автомате поднимается на ноги. Вся его дипломатичность утекает в никуда… Еще этого придурка не хватало.
— Ты что тут делаешь? — спрашивает Дамир агрессивно.
Сергей усмехается и подтаскивает к столику четвертый стул, для себя.
Дамир продолжает сверлить его взглядом, пока отец и Марта усаживаются рядом. Этот козел, которого Виталина считала своим другом, работает на его отца? Он шпионил за ней, докладывал обо всем Алексею Сергееву. Не родители Виталины выдали ее отцу, а этот… Кусок дерьма!
Дамир тянется к Сергею и хватает его за воротник свитера под расстегнутой курткой… Так сильно хватает и тянет на себя, что Сергей, потеряв равновесие, едва не валится на их стол. Тот отъезжает по полу в сторону с громким писком, привлекая внимание всех посетителей кафе. Марта хватает перевернутую салфетницу, ставит обратно на стол. Разговоры вокруг них стихают.
— Дамир, мы не дикари, отпусти его, — велит ему отец.
Дамир и на него не реагирует.
— Лучший друг, значит? — саркастически заявляет Дамир Сергею в лицо.
— Отвали.
— Долбанный предатель, вот ты кто. Виталина верила тебе!
Сергей после паузы отталкивает его и молча садится на свое место.
Официантка, которая все это время стояла в двух шагах от них с чаем и пирогом, решается, наконец, подойти. Она ставит перед Дамиром его заказ, но руки у нее, кажется, немного дрожат. Дамир не собирается срываться, но лицо Сергея по-прежнему вызывает в нем жгучий импульс дать кому-то в лицо. А он еще извинялся, что зарядил ему в подъезде… «Надо было бить побольнее», — думает он мстительно.
— Ваш заказ, приятного аппетита.
— Спасибо, — благодарит Дамир девушку.
Она хмурится, делает шаг назад и не спрашивает, хотят ли чего-то прибывшие…
— Надеюсь, ты успокоился, —
