Алиса Маис
Измена. (Не) фригидная жена
Раздел 1. Глава 1
Я думала, так в жизни не бывает.
В кино, сериалах, книгах — пожалуйста, но только не в жизни.
Права оказалась моя мама, которая с юности предупреждала: жизненные повороты дадут фору любой истории на экране…
Неделю назад я застала любимого мужа в объятиях другой женщины.
Я постоянно плачу. Заедаю горе калорийной пищей. Почти не выхожу на улицу. Не общаюсь с друзьями. Маме сказала, что заболела гриппом и пропал голос, так что пишу ей сообщения и бросаю селфи с наигранными улыбками, тонируя красные пятна на лице от слез.
Чувство нереальности происходящего не покидает меня…
Я хочу верить, что этот кошмар — сон, а я никак не проснусь.
Ведь это не могло случиться со мной!
Только не со мной!
Не с нами.
Дамир любит меня. Любил…
Это был обычный рабочий день. Я должна была вернуться в семь, закончив обновлять список недвижимости для нашей риэлтерской компании. Но под самое закрытие мне позвонили из клиники, в которой я сдавала кровь… Дальше все как в тумане. Я попросила коллегу прикрыть меня, чтобы поскорее добраться домой, поделиться с мужем новостью, обрадовать его. Мы так долго ждали и так старались…
Я не бежала по улице, а парила над землей. У нас получилось! После стольких разочарований у нас будет ребенок. Не помню, как добралась до дома. По дороге я представляла, что скажет Дамир, его реакцию. Представляла, как он рассмеется, поднимет, закружит на руках. Я строила планы, краткосрочные и масштабные. С рассеянной улыбкой планировала заказать пиццу и гамбургеры на вечер, а завтра засесть за детские магазины, сделать себе с десяток важных закладок и записаться к гинекологу.
Открыв двери первого этажа, я проигнорировала все тревожные звоночки, и помчалась наверх. Когда я сейчас вспоминаю об этом, мне хочется сказать себе: «Нет, Виталина, пожалуйста, не надо!» Но горькое воспоминание проигрывается до конца, я нажимаю на ручку двери и вхожу в нашу спальню.
Я сразу вижу их в зеркале, которое мы с Дамиром установили над туалетным столиком. Когда это было? Кажется, в прошлом декабре. Перед самым Новым годом мы спонтанно купили зеркало и Дамир предложил повесить его здесь, чтобы я смотрела в него по утрам, а он — на меня, «самую красивую и любимую жену».
Сейчас я вижу в зеркале девушку с огненно-рыжими волосами. Мужские руки обнимают ее, прижимают к себе, ласкают, скользят по ее коже. Я замираю на пороге и сдуваюсь, как воздушный шарик.
Может быть, это ошибка?!
Не тот дом?
Не тот район?
«Не тот город?» — тихий грустный смех оседает на губах.
Как в «Иронии судьбы». И будем потом с Дамиром рассказывать ребенку, когда подрастет, о смешном случае, когда мама…
До меня доходит, что женщину обнимает мой муж и никакая это не ошибка. Я узнаю кольцо. Боже, он даже не снял обручальное кольцо с пальца, которым сжимает ее тело. Я приваливаюсь к стене, едва не потеряв равновесие. Шок и отчаяние бродят по коже. Я не хочу на них смотреть, но глаз оторвать не могу… Кто она? Кто эта женщина, которую Дамир бессовестно привел в нашу постель?!
Время замирает, их движения замедляются, я впадаю в ступор.
Нечем дышать.
Я теряю способность анализировать, принимать решения.
Мне больно.
Лезвие предательства проворачивается в груди, оставляя физическую рану.
Я могла бы крикнуть: «Дамир!»
Позвать мужа, все еще любимого…
Могла бы эффектно появиться, запрятав в дальний уголок души обиду и отчаяние. Но я не сильная женщина. По крайней мере, не сейчас. Я предстаю перед мужем и его любовницей эмоционально голой в горе, надломленной, ошарашенной и преданной.
Из горла вырывается истошный крик.
Он проносится по комнате, отбивается от стен, вынуждает застыть людей на кровати. Теперь я в центре их внимания.
— О боже, Дамир… — восклицает девушка. — Это она?
Рыжая смотрит прямо на меня. Она прикрывает грудь одеялом, слезает с коленей моего мужа и моргает, как загнанный зверь. Но Дамир… Мне кажется, что я до смерти не забуду этот взгляд. Его черные глаза впиваются в меня, в них ни капли страха, сожаления или вины.
Он выглядит разочарованным, не больше.
Разочарованным, что жена узнала о любовнице или… Прерванным актом соития?
— Виталина, — вздыхает он. — Только не устраивай сцен, ладно?
* * *
Его слова бьют по лицу.
Будто брошенный в меня камень.
Я все еще опираюсь о стену. Руки на груди, комкают маленькую серую сумку. Ноги слабые, колени дрожат. Едва ли смогу сделать шаг, не упав, а сделать шаг необходимо. Я увидела и услышала достаточно, сейчас хочу убежать из дома.
«Не устраивать сцен».
Это все, что его волнует?
А перед кем устраивать сцены? Перед его любовницей?
Может быть, стоит подумать о моем комфорте?!
Мне надо уйти. Убежать.
На край света.
На край Вселенной.
Хочу убежать и стереть себе память. Стереть из головы два с половиной года семейной жизни. Его «Я люблю тебя», мои «ты моя жизнь», вечера и утра. Теперь все это видится мне под другим углом, наполненное фальшью, обманом, изменами.
— Вит, — он поднимается. — То, что ты увидела…
Прикрывается подушкой.
Муж голый. Я вижу, как по его виску стекает капелька пота. Начинаю дышать быстрее. Он подходит ко мне, но я отстраняюсь и врезаюсь в стену, будто ко мне хотел прикоснуться сам дьявол.
— Не касайся меня! Больше никогда не касайся меня! Предатель!
— Виталина…
— Что?! Что «Виталина»? — голос срывается. — Как ты это объяснишь?!
— А нужно? — он дергает плечом. — Вроде бы все предельно ясно.
Невозмутимый.
Рыжая дамочка, надо отдать ей должное, подбирает одежду и спускается по лестнице на первый этаж. Я успеваю заметить в ее руках кружевные черные трусики. Она стучит пятками по ступенькам, останавливается внизу, наверное, начинает спешно одеваться.
Сколько раз Дамир делал это здесь?
Она была единственной?
Есть и другие?
В нашей кровати.
— Как давно? — шепчу я, не поднимая взгляда от пола.
— Виталина, мне жаль, что ты узнала об этом так… Честно. Ты, наверное, сейчас, думаешь, что я вселенское зло, но…
— Если ты действительно не хотел, чтобы я узнала об этом так, мог бы не приводить ее в дом, в спальню, в нашу с тобой постель! — из меня потоком вырывается смертельная обида. — Мог бы не изменять мне. Я
