камерах. Не ужели комната больше не под видео наблюдением?
— Знаете, Агнес, я ведь очень терпеливый человек по отношение почти ко всему, что касается меня. Однако, я могу быть вспыльчивым, неуравновешенным и безумным, если дело касается моих родных, — профессор встал и медленно обошел комнату, после чего остановился позади Агнес: — Так вышло, что Оливия Бекинсаль родной для меня человек, — Лотфи сзади обхватил шею Агнес и сильно сдавил: — А, я бываю неуравновешенным, если дело касается моих родных.
Агнес почувствовала, как пальцы профессора сдавили ей горло словно металлическую банку из-под газировки. Она была готова ответить и даже съязвить, если профессор ее отпустит, но очень быстро поняла — Лотфи собирается ее убить. Начав дергаться, женщина попыталась встать, но мужчина резко обхватил ее челюсть и в следующее мгновение послышался треск шейного позвонка Агнес.
Темнота обрушилась на веки Агнес. Она почувствовала себя свободной, неуязвимой и легкой. Воспарив в темноте, она не поленилась сделать несколько кругов вокруг своего мертвого тела, которое как маяк лежала внизу под водой, на поверхности которой слабо пробегали разводы. Любой Бекинсаль это чувство было хорошо знакомо. Момент, когда ты умер, но твоя душа не свободна. Лишь несколько мгновений легкости и вот тебя вновь засасывает в твое бренное тело.
Агнес открыла глаза. Профессор сидел перед ней разминая свои пальцы. Агнес дотронулась до своей шеи. Наверно на ее коже все еще остались следы от его пальцев. Он хладнокровно убил ее и ждал, когда она вновь вернётся к жизни.
— Вы Бекинсаль прокляты, это я уже знаю. Вам дана возможность продлевать свою жизнь за счет убийства других, но если вы умрете окончательно, то вы попадете в ад. Поэтому, дорогая Агнес, если вы не хотите умереть окончательной смертью, то настоятельно рекомендую вам ответить на мои вопросы, — профессор вел себя сдержанно, но в его глазах Агнес все так же читала проблески безумия.
— Однако вы не знаете, сколько душ я загубила и сколько раз я могу воскреснуть, — улыбнулась Бекинсаль.
— Если придется, я убью вас хоть тысячу раз, — Лотфи ответил на ее улыбку, намного кровожадным оскалом.
Агнес опустила взгляд. Ее грудь медленно поднималась и опускалась с тяжким выдохом. В данный момент в ее голове мелькало множество воспоминаний и картин. Вдруг она почувствовала себя очень уставшей. На мгновение жизнь показалось невыносимо сложной и запутанной. Агнес отлично понимала, что ее жизнь никак нельзя было назвать легкой, но она как-то этого не замечала. До этого момента.
— Это проклятие, — наконец она нарушила тишину.
— Про это я знаю, — ухмыльнулся Лотфи.
— То, что поведала вам Оливия лишь часть настоящей легенды. Да, Бекинсаль действительно прокляты продлевать свою жизнь за счет смертей, и мы действительно попадаем в ад стоит нам окончательно умереть. Но, мало кто знает, какой именно ад нас ждет. Наш предок не просто заставил колдуна наложит на нас проклятие бессмертия — наша праматерь заключила сделку с богом хаоса, ярости и смерти, — Агнес изучающе вгляделась в глаза Лотфи.
— Богом? С каким богом? — профессор молниеносно стал перебирать в голове всех известных ему мифических богов. Было ясно, что речь идет не о боге христиан, мусульман или иудеев.
— Сет!
— Сет? — переспросил Лотфи: — Бог египетской мифологии?
Агнес лишь коротко кивнула.
— Согласно заключенному договору, после смерти Бекинсаль будут прислуживать Сету в его мире — в аду. Однако, это еще не все.
— Вы меня удивляете Агнес, неужели может быть что-то хуже этого? — профессор слабо верил в идиотское проклятие, которое заставит душу человека после смерти служить мифическому богу.
— Лотфи, вы идиот, — холодно ответила Агнес.
— Пожалуй, но извольте информировать меня с чего вы так решили? — профессор играл с ней. Ему нравилась это небольшая словесная игра, однако он так же понимал, что времени у него мало. Оливии явно угрожала опасность, и он не мог просто так терять время.
— Вы сорвали ритуал. Мы получили силу Эмиссара Владыки Проклятий и могли бы снять с себя это бремя! Но, ты, идиот! Из-за тебя все сорвалось. Ты хоть можешь себя представить сколько Бекинсаль нам пришлось убить и принести в жертву, чтобы этот чертов Владыка обратил на нас внимание! — голос Агнес сорвался.
— Я просто не дал вам погубить Оливию. И я не собираюсь с вами выяснять, кто не прав. Скажите, как помочь Оливии? Что с ней могло произойти? — и тогда профессор быстренько передал Агнес слова своего друга экзорциста. О том, что над девушкой нависло беспощадное зло и ее нужно спасти пока не поздно.
Агнес молча выслушала, ни разу не моргнув, словно ее мысли увели ее далеко-далеко за просторы полюса. Даже когда профессор закончил свой рассказ, она еще долгое время не решалась что-либо сказать.
— Агнес? У нас мало времени, — наконец воскликнул Лотфи.
— Тринадцатый пункт в договоре, — тихо проговорила Агнес: — Давным-давно некий колдун решил запечатать тело Сета в сосуде, который собрал сам из разных частей человеческого тела. Однако, согласно легендам, появились трое. Гильгамеш, Энкиду и неизвестный никому герой. Вместе они смогли уничтожить сосуд Сета и убить того колдуна. Тринадцатый пункт договора гласит, что при нужных обстоятельствах дух Сета может завладеть телом рода Бекинсаль.
— Какие же это обстоятельства? — тут же спросил профессор.
— Я не знаю. Да и никто не знает. Веками Бекинсаль ломали голову над условиями, которые могли бы дать Сету возможность овладеть их телом. Мы так и не поняли этого.
— Возможно я догадываюсь, — проговорил профессор, вспомнив тот самый злополучный момент, когда Марти Муд безостановочно множество раз резал горло Оливии принося ее в жертву Владыкам.
— Поделитесь? Хотя, не важно, — отмахнулась Агнес вспомнив про свой меланхоличный настрой. Профессор же напротив оживился и даже почувствовал некую опору от которой можно было бы оттолкнутся навстречу логическим умозаключениям: — И что делать если дух Сета вселится в Бекинсаль? Или вы и про это ничего не знаете?
— Ну, что вы, Лотфи. Об этом пункте мы, Бекинсаль, как раз таки очень хорошо осведомлены. Если Сет захватит тело Бекинсаль, то непременно отправится на поиски тела того колдуна, который когда-то сотворил для него сосуд. И если он сможет оживит того самого колдуна и тому удастся превратить тело Бекинсаль в сосуд — то души всех живущие до нас
