работу приехал, да так и остался, — крякнул дядюшка Бо. — Дай Кан Ён Сок, рассказывай старому работяге, что у тебя стряслось. Ты таким напряженным даже после стычки со своими не был, а тут…
Мужчина махнул на меня рукой и, покачав головой, подхватил банку с пивом. Все ему было ясно.
— Начальница моя совсем… Как бы это сказать. Эксцентричная, — начал я обтекаемо.
— Злобная сучка что ли? — тут же перевел на язык простых рабочих дядюшка Бо.
— Ну не сказал бы, что прямо сучка… Но человек тяжелый. И совершенно меня не уважает.
— Вот как? И ты что, терпишь? — спросил мужчина.
Я пожал плечами и продолжил ковыряться в своем рисе ложкой, дядюшка Бо в это время подцепил палочками кусочек острой кимчи и быстро отправил капусту в рот.
От воспоминаний о годзилле кусок в горло не лез. Да и не привык я рассказывать кому-то о своих проблемах. Личное должно оставаться личным. На севере у меня друзей не было, да и какие друзья, когда тебя круглые сутки особисты под увеличительным стеклом рассматривают? Еще переврут твои слова. Товарищу ты сказал, что устал после дежурства, он рассказал своему, а тот — следующему. И вот, всего через неделю ты уже контрреволюционер и враг народа. Человеческая молва вещь такая, искажает любую информацию до неузнаваемости. Мне ли это было не понимать, ведь информация — моя работа.
— Ну, давай, молодежь, рассказывай, что у тебя там за драма на работе, — усмехнулся дядюшка Бо, ловко сворачивая пробку с бутылочки соджу.
Я тут же потянулся, чтобы забрать алкоголь у мужчины и разлить самому, но старший только хлопнул меня пальцам.
— В моем доме наливаю соджу только я! Как хозяин! Так что сиди смирно!
Я согласно кивнул, взял в обе руки стопочку и протянул ее к дядюшке, чтобы он налил мне.
Выпили. На вкус виноградная соджу оказалась не так и плоха, я ожидал худшего.
— Так что у тебя случилось-то? — опять спросил мужчина.
— Дядюшка Бо Гён, вы задаете сложные вопросы… — начал я.
— Ну так ночь длинная, у меня завтра выходной. А ты молодой — еще выспишься. Так что давай, рассказывай, — усмехнулся дядюшка Бо.
Я внимательно посмотрел на своего старого благодетеля, а потом начал выкладывать. Как есть, без обид и особых утаек, ну кроме того, что Пак Сумин — одна из наследниц Pak Industries.
— Подожди, то есть, тебе дали служебную квартиру, рабочую карту на расходы начальства и хорошую зарплату, так? — уточнил мужчина.
— Ага, — ответил я. — Все дали.
— Но при этом твоя начальница третирует тебя, заставляет постоянно покупать ужин и вместо того, чтобы жить у себя, бесконечно околачивается в твоей служебной квартире?
— Все именно так.
— И у нее квартира точно лучше?
— Там такие хоромы… Ух, я за две жизни на такое не заработаю.
— И постоянно ночует у тебя?
— Представляете, дядюшка Бо? Мне иногда кажется, что ей просто нравится меня донимать. Делает все, что в голову взбредет.
Дядюшка Бо откинулся на спинку стула и очень внимательно на меня посмотрел. За время моего рассказа мы успели пропустить еще по паре стопок и меня даже немного разморило.
— Слушай, Кан Ён Сок, я сейчас задам нескромный вопрос, но ты только не обижайся… — начал дядюшка Бо и эти его слова меня конкретно напрягли.
— Что такое?
— Ты там, дома, на севере, ну, с девчонками вообще как? За руку хоть держался?
В кухне повисла неловкая тишина, после чего я прыснул от смеха, едва не свалившись со стула.
— Конечно же! И не только держался, что за вопросы⁈
Чтобы армейский капитан, да еще такой молодой и холостой не ходил в гости к молодым женщинам? Главное было отметиться у домуправа, но едва я показывался на пороге в своей форме и взгляд старших падал на погоны, все вопросы тут же отпадали сами собой. Кто будет противиться потенциальному жильцу-офицеру⁈ Это же одни выгоды, если переберется такой человек в обычный дом. Как минимум, может договориться об энергоснабжении от ближайшей военной части или пункта, ведь в отличие от гражданских объектов, веерные отключения их не касались. Да и с проверяющими проблем меньше, когда в доме живет офицер. Так что во многих домах Пхеньяна я был желанным гостем, чем хоть и не слишком активно, но время от времени пользовался.
— Ну, просто такое чувство, что ты не с севера, а из горного монастыря сбежал, — честно сообщил мне дядюшка Бо. — Потому что со стороны мне все видится довольно ясно. И судя по тому, что ты рассказал, твоя начальница не прочь рискнуть и пойти под статью о домогательствах к подчиненным.
— Максимум, чего она домогается, это моей порции мяса за ужином, — ответил я, но дядюшка Бо продолжал смотреть с огромной долей скепсиса.
— Так все женщины делают, если ты не знал.
— Из чужой тарелки вкуснее?
— Именно. Тебе это уже сообщили?
— И не раз, — ответил я. — Но я все равно не понимаю, почему вы пришли к таким выводам.
Дядюшка Бо разлил еще соджу и мы выпили.
— Послушай, Ён-кун, — начал мужчина, закусывая кусочком кимчи, — ситуация у тебя точно непростая. Не будет женщина ошиваться вокруг человека так, будь она хоть десять раз сумасшедшей.
— Это вы не понимаете, дядюшка Бо Гён, — покачал я головой. — Я знаю, как себя ведут женщины, которым я нравлюсь. Ничего подобного я от своей начальницы не видел. Тем более, она женщина довольно обеспеченная и влиятельная, ей впору какие-нибудь актеры или айдолы, а не беглые северяне.
— Женская душа темна, как безлунная ночь, — глубокомысленно изрек уже порядком окосевший дядюшка Бо. — Никогда не знаешь, что там ей на самом деле приглянулось, Ён-кун.
— Даже если она во мне там что-то видит, то уж я в ней женщину точно не вижу, — ответил я твердо. — Источник проблем и головной боли — сколько угодно. Человек, которому нужна помощь, причем не только моя, но и специалистов — вполне! Что угодно, только не женщину.
— Отчего же ты так категоричен? — усмехнулся мужчина. — Может, ты просто таких женщин не встречал.
— Всяких встречал. А это не женщина, а ходячая проблема с вагоном капризов, —
