родственник, сейчас схлопочешь поджопник, договоришься! — вознегодовала я.
— Ну-ну, не рычи, детка, — ответил он на это. — Могла бы сама догадаться, но чего уж? Так и быть, расскажу. Греза лишается своего Дара, если изменит мужу. Да не просто мужу, а предначертанному свыше. Как думаешь, зря что ли папка твой старался, свести тебя с Егоркой? — он немного помолчал, потом продолжил. — Да и я ехал с Романовыми именно с этой целью, лишить тебя Дара. Ну это они так думали. Их очень грела мысль, что как славно один братец насолит другому. Идиоты. Слава богу, мне эту роль отвели, а не кому-то другому. А я спасать вообще то тебя ехал.
— Их, значит, по макушке, а тебя почему, нет?
— Так повелась на мои красивые глазки, — пошутил Сафронов. — Ну, такая версия, Романовых устроила, по крайней мере.
Он думал меня взбодрить, а на самом деле еще больше расстроил. Судорожно всхлипнув, приняла объятия родственника, а смысл уворачиваться? Пусть утешает.
— Ярка, ты ж понимаешь, что либо они нас, либо мы их? — прошептал он. — Иначе никак.
— Это жестоко, — просипела я.
— На кону твоя жизнь, а ты жалеешь этих уродов? Не волнуйся, это будет на моей совести. Комар носу не подточит.
Я кивнула и еще больше заревела.
— Тсс, ну что ты совсем расклеилась, а как же наша бесконечная войнушка? Не узнаю тебя, лягушонок?
— Ага, до войны, мне с тобой, сейчас, — продолжала разводить сырость. — Ты даже Лягушенцией меня не обзываешь, а лягушонок звучит так безобидно и мило. Макс, что со мной не так? — я подняла голову с его груди и посмотрела в серые глаза.
— Все так. Ломка по Берсерку просто.
POV Егор
За эти чертовы 89 дней я прошел несколько кругов ада. Бесконечные чертовы стадии страха, ненависти, боли, беспомощности, и наконец, отчаяния. Первые дни, когда Яру похитили, я рвал и метал, сбил все ноги, поднимая все связи, чтобы выйти на след моей малышки. Хоть какую-то зацепку, где ее искать?
Безграничная радость, когда она вышла на связь и снова удар под дых, ее исчезновение. Пока добрался до Пупышева, ее снова похитили. Я эту деревеньку перетряс вдоль и поперёк, пока одна бабулька не сказала, что видела, как она села в черную машину. Млять!
уже не скрываясь, полез в осиное гнездо, точнее помчался к старому ушлепку Романову. Только куда там? Обложился так, что на хромой кобыле не подъедешь. Только, на истребителе разве. По всему периметру охрана, воевать не иначе собрался.
Мелкого сучоныша-братца тоже теперь не достать, окопался вместе с ненавистной мне семейкой. От Кариночки не отлипается. Женится, придурок, что ли собрался?
Когда сороки принесли благую весть на хвосте, чуть не удавился, разглядывая голый зад предателя и как он насилует мою девочку. То, что это не по обоюдному согласию, даже не сомневался. Истесал все кулаки в кровь от бессильной ярости об стены, так как добраться до конкретных рож не имел никакой возможности. Когда выдохся крушить стены, упал на пол, воя и скуля, как жалкий пес. До этого неделю, не ел, не спал, а сейчас провалился в какую-то пропасть на грани отключки сознания. Чувствовать себя последним ничтожеством, ни на что не способным, вышло успешно. От Берсерка ничего не осталось, меня растоптали и размазали, как таракана.
Не знаю, насколько я отключился тогда, но, когда очухался, встал и пошатываясь, побрел на кухню, достал початую бутылку виски и начал хлестать прямо из горла. Таким вот красавцем и застал меня Дубравин.
— Берсерк?! — хлестал он меня по щекам, приводя в чувства, перед этим хорошенько освежив мою голову холодным душем. — Очнись, тебе говорят!!!
— Влад, отстань, а, — прохрипел я.
— Да приди ты в себя, бестолочь! — злился друг. — Жива она, я тебе отвечаю. Я чувствую, что с ней все в порядке, слышишь, Егор?
— Ты снимки видел? — взвыл я, снова придя в иступленное отчаяние.
— И что? — завидую его хладнокровной невозмутимости. — Все не так, как нам кажется.
— Как ты можешь, она же твоя дочь?!!
— Цыц, щенок, — тряхнул меня за плечи Дубравин. — Я сказал, все с ней нормально, значит, так и есть! Ты мне не веришь?!
— Я очень хочу тебе верить, Влад, — прошептал я.
— Все, подбери сопли, приходи в себя, к Романовым больше не суйся, — начал раздавать мне бесконечные ц.у.
— Я сам решу, к кому мне соваться, — зло буркнул я.
— Ну, идиот, — заключил друг или не друг, вовсе. — Не лезь, я сказал! Ты Ярославе живой нужен, а ты в смертники записался! ну-ка, собрался, живо!
Не успел я очухаться, как меня выволокли на улицу, усадили в машину и отвезли в неизвестном направлении. Я особо и не сопротивлялся, сил практически не было, как и воли.
Как оказалось, депортировали меня, куда-то в лес, на заимку, к своему старому знакомому Митричу, сбагрили с рук на руки, так сказать. Велели не дурить, приходить в себя. Твою мать! — выругался, когда осознал, куда я попал. Глушь такая, что волком вой, никто не услышит.
Митрич плотно взялся за мою шкуру. Поил травками, в бане парил, трудом физическим нагружал. С разговорами не лез и на том, спасибо. Я говорить, кажется, даже разучился. Так прошло два бесконечных месяца.
Физически я окреп, отрастил бороду, а вот моральное мое состояние хотело бы желать лучшего. Однажды подскочил ночью с лавки, как безумный. Мне вдруг послышался тихий зов Яры. Начал звать ее ментально, но в ответ глухая стена, так похожая на ту, что она возвела, когда сердилась на меня за обман.
— Малыш, что ты со мной делаешь? — пошевелил беззвучно губами, чувствуя, как по щеке катится слеза и теряется в густой растительности на лице.
В ту ночь я больше не уснул, а еще я тогда понял, за что мне это испытание выпало. Я вспомнил один свой не благородный поступок с одной наивной девчонкой. Наверно, ей было тогда гораздо хуже, чем мне. Поделом, Егорушка, поделом. Эффект бумеранга, мать его!
На утро неожиданно явился Дубравин. Признаться, не ожидал его здесь увидеть. Да и Митрич, не готовился к встрече гостя.
— Ну, что, очухался? — спросил меня Влад сурово. — Ссылка, считай, закончилась. Поедем обратно.
— А Яра? — в надежде спросил я, еле разлепив губы.
— Скоро объявится, — отмахнулся он со спокойствием удава.
— Ты знаешь, где она? — уже громче воскликнул я, не сумев побороть проснувшиеся эмоции.
— Конечно, я же Волхв, как-никак, — усмехнулся в ответ.
— Где?!! — подскочил к нему, пытаясь вытрясти признание. — Где она, черт тебя дери?!!
— Ты, это. Зятек, успокойся, — отцепил мои руки от себя,
