оставаться вместе. А она выполнит то, что обязана сделать.
Во сне они с Викингом шли рука об руку по замерзшему полю – возможно, это было озеро. Она обнаружила, что идет босиком – острые льдинки царапали ей ноги. Позади нее тянулся ярко-красный кровавый след. Но Викинг ничего не замечал.
Она проснулась от того, что ребенок пнул ее по мочевому пузырю. Тяжело поднявшись, она пошла в туалет и помочилась, потом вернулась в комнату и посмотрела на часы.
Без четверти шесть.
Почти шесть утра!
Викинг так и не пришел домой.
Страх сдавил живот, интенсивная схватка, от которой ребенок сильнее забил ногами.
Что-то случилось. Почему его нет дома? А вдруг его убили?
Она поспешила в гостиную, включила радио. По всем каналам передавали классическую музыку. Недобрый знак. Когда зазвучали позывные «Утреннего эха», она задержала дыхание. Только не говорите, что убит полицейский, что ночью в Стокгольме застрелили полицейского.
«Убит премьер-министр Швеции Улоф Пальме. Убийство произошло вчера поздно вечером в центре Стокгольма. В сегодняшней программе мы расскажем о том, что произошло, и о ситуации…»
Она выдохнула и почему-то расплакалась. В голове промелькнуло последнее воспоминание о кровавом следе ее ног во сне – и улетучилось.
Она позвонила Марине. Та не ответила. Позвонила Филипу. Он тоже не снял трубку.
Рыба была испорчена, ее пришлось выкинуть в унитаз.
Хелена села на диван, подтянув под себя ноги, насколько это было возможно, с головой накрылась пледом.
Во время подготовки она уделила Улофу Пальме особое внимание. Будучи дочерью дипломата, она должна была основательно знать руководителей и государственное управление Швеции. Помнила, что он из высших слоев общества, но нашел свое политическое призвание в США в 50-е годы. В отличие от диктаторского социализма Советского Союза, он представлял социальную демократию. Эту последнюю мысль она усвоила не в ГРУ, это был ее собственный вывод.
«Нет смысла ненавидеть, – говорила бабушка Элин. – Мы не управляем ситуацией, мы просто проживаем ее. Каждый старается, как может».
Они с Леонидом были лучшими студентами выпуска 1982 года. Оба родом из Мирнинского района, и к тому моменту оба потеряли родителей. Они потянулись друг к другу.
Ничего удивительного, что ГРУ обнаружило их. Она понимала – они классический образец, подходящий материал для засылки за границу в качестве разведчиков-нелегалов. Их миссия заключалось в том, чтобы жить обычной жизнью в чужой стране под вымышленным именем, будучи в состоянии готовности взять на себя те задания, которые не смогут выполнить агенты, работающие в посольстве.
Часы показывали уже четверть восьмого, когда в замке наконец повернулся ключ. Сбросив с себя плед, она встретила Викинга в прихожей.
Он посинел от холода, едва стоял на ногах от усталости. Не переоделся после смены, явился домой в форме. Она помогла ему снять портупею и кожаную куртку, развесила их, чтобы они просохли.
– Мы приехали, когда его несли в машину скорой помощи, – проговорил Викинг. – Его жена была в полном отчаянии. Матс и наряд Сёдермальма были уже на месте. Между плитами тротуара текла кровь.
Она обняла его и заплакала.
– Я видела Пальме только один раз, – сказала она. – Когда он был в Найроби с государственным визитом.
В который уже раз Викинг не обратил внимания на ошибку в ее словах. Визит в Найроби осуществлялся королевской четой, а не премьер-министром.
Они сели рядом на диван. Викинг долго смотрел на свои руки. Потом рассказал, как коллега по имени Лена кинулась догонять свидетеля, пытавшегося скрыться, как Кристер попросил его натянуть ленты ограждения. О комиссаре полиции, отдававшем приказы. О том, что наряд Сёдермальма оказался на месте раньше всех, потому что один из парней жил в доме прямо над местом убийства и только что переставил свою машину, чтобы не получить штраф за неправильную парковку, о двух мужиках в костюмах, пытавшихся помочиться на огражденное место, придурки чертовы. Хелена внимательно слушала рассказ человека в состоянии шока – разрозненный, изобилующий подробностями.
Он поднял на нее глаза.
– Кстати, ты знаешь, что такое «Cosi fan tutte»?
Она высморкалась в бумажное полотенце и посмотрела на него.
– Это означает «так поступают все» по-итальянски, – ответила она. – И еще так называется опера Моцарта. А что?
Он вздрогнул.
– Моцарта? Ты уверена?
– В двух актах, опера-буффа. Комедия.
Он поднялся с дивана, глаза его смотрели диковато.
– Вчера вечером Пальме смотрел фильм «Братья Моцарт» – последнее, что он успел сделать перед тем, как его убили.
Не в силах усидеть на месте, он зашагал взад-вперед по комнате.
– Тебе удалось что-нибудь поесть? – спросила она.
Он снова сел рядом с ней. Она увидела, что в глазах у него красные прожилки от бессоной ночи и адреналина.
– Непосредственно перед убийством и я, и Матс видели в городе несколько человек с рациями. Сержант нашего наряда сказал, что это СЭПО проводит «Cosi fan tutte». А Матсу его начальник объяснил, что Русский отдел собирается задержать какую-то крупную дичь. Ты понимаешь, что это значит?
Она почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом.
Русский отдел СЭПО вместе с военной разведкой как раз и занимаются поиском таких, как она.
– Русский отдел СЭПО проводит операцию, в ходе которой они планируют задержать шишку, и называет ее «Cosi fan tutte». Это опера Моцарта! Одновременно Пальме идет смотреть фильм «Братья Моцарт»! Как раз перед тем, как его убивают! Что все это значит?
Она открыла было рот, но не нашла, что сказать.
– Почему операцию назвали «Cosi fan tutte»? – спросил Викинг. – О чем говорится в той опере?
Хелена сглотнула, во рту пересохло.
– О двух мужчинах, которые переодеваются в других людей, – негромко проговорила она, глядя ему в глаза. – Назвавшись чужими именами, они выдают себя за иностранцев, чтобы проверить, верны ли им их невесты.
Викинг посмотрел на нее, в глазах облегчение – или разочарование?
– А их невесты верны? Это история любви?
История о том, как жить под чужим именем в чужой стране, чтобы узнать то, что иным способом не узнаешь.
– Это не случайное совпадение, – настаивал Викинг. – Братья Моцарт, опера Моцарта.
Хелена поднялась.
Ангелов не имеет отношения к убийству Улофа Пальме, она готова дать голову на отсечение. Он не стал бы вызывать ее на встречу в Сундбюберге в тот же день, когда планировал убить премьер-министра Швеции.
– Я могу сварить тебе овсяную кашу, – сказала она. – У нас есть молоко, и я купила брусничное варенье.
Он откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.
Руки у Хелены дрожали, когда она отмеряла овсяные хлопья.
Она принесла ему кашу на подносе. Он жадно поел, потом
