Стой здесь, а я сбегаю за фатой. Кажется, я видела что-то похожее под это платье.
Стою перед зеркалом. Кручусь, внимательно рассматривая себя со всех ракурсов, пока позади не появляется знакомая фигура.
— Что?
Оборачиваюсь и вижу все как в замедленной съемке. Урмас скручивает какого-то мужика и передает его парням. А я стою, так ничего и не поняв. Тяжело вздохнуть. Не понимаю, что это только что было.
— Мара, посмотри на меня, — произносит Урмас. — Возьми себя в руки. Ничего не случилось. Все хорошо.
Я понимаю все это, но голос застрял где — то в горле. И не может вырваться наружу.
— Мар, я нашла фату, — произносит Инка, понижая голос. — Что здесь произошло?
— Воды принеси ей, — говорит Урмас.
Чувствую, как его рука касается моей шеи, и массирует какие— то точки. Мне становится легче. Но я не ожидала такого сюрприза от похода в свадебный салон. А сейчас я испытываю шок. Мне не хочется ни кричать, ни реветь, как обычно это делают другие. Наоборот, у меня смешанные чувства. Делаю глоток, а после слышу разговор Урмаса. По всей видимости, он говорит с Олег. Иначе не был бы таким мрачным…. Я даже знать не хочу, что ему сказал Олег.
— Ты как? — интересуется Инка.
— Все нормально, — отвечаю ей. — Извините, вы не поможете мне снять платье?
Мне нужно переодеться. Сейчас я хочу уехать отсюда. Неважно куда, но мне нужно немного времени. Это ведь неспроста все. Сначала звонок, потом покушение в больнице и сейчас. Хотелось бы мне узнать, во что меня втянул Рус. Не может же все это сделать Аркадий Владиславович. Или же?
Глава 35
Руслан
Услышав от Урмаса новость об очередном покушении на Мару, меня охватил гнев. Ярость, как красная пелена застилает глаза. Отправил, называется, за платьем. Сжимаю от злости кулаки и смотрю на зеркало заднего вида. Пытаюсь все обмозговать. Я могу только предположить, кто это может быть, но мне нужны доказательства. Я должен быть уверен, что это именно тот человек, который мне нужен. И то, что Мара не пострадала, говорит о том, что я приставил к ней достойную охрану. Теперь пусть только попробует пикнуть, что не нуждается в ней. Из дома не выйдет, пока я во всем не разберусь.
— Шах, что с нападавшим?
— Парни вырубили, так что сейчас он отдыхает, — отвечает в своей манере. — Какие указания будут? Везти его домой?
— Нет, никакого дома. Пусть парни вывезут его за город и вытащат из него всю информацию. А ты, проконтролируешь процесс.
— Сделаю. Там кстати, Мару вместе с подругой привезли домой. Насчет подруги не знаю, но твоя пока держится. Но учти, доберутся до твоего бара и …. — не успевает договорить.
— Перенеси встречу. А мне с этой «и», предстоит долгий разговор.
— Понял, — отвечает Шах.
Водитель выруливает в сторону дома. Не могу оспаривать причастность Васильева. Он уже ни раз пытался организовать на меня покушение. И все мимо. Он должен понимать, что использовать Мару как рычаг давления — полная нелепица. Этот трюк может сработать с кем угодно, но не со мной.
— Рус, мы подъезжаем, — говорит Шах.
Смотрю перед собой и вижу машину, на которой Мара ездила в город. Кот стоит возле машины с сигаретой в зубах. К черту! Главное, что девчонка цела и невредима. Остальное сейчас неважно.
— Шах, ты меня услышал. Вытащи из него все….
— Все сделаем в лучшем виде, — отвечает Шах. — Не переживай.
Захожу в дом. Урмас и Гром стоят у лестницы и ведут свой диалог. Меня мало волнует, что они обсуждают. Подхожу к этим двум и жду полного отчета о произошедшем в салоне. Все в деталях.
— Руслан Игнатьевич, — произносит Гром.
— У Вас обоих есть пять минут. Время пошло, — говорю, всматриваясь в их лица, — Как допустили такое?
— Руслан Игнатьевич, все не совсем так. Этот человек уже был в салоне на момент нашего приезда, — отвечает Урмас.
— И кто должен был его проверять? — холодно спрашиваю у него. — Кто должен был его проверять? — повышаю голос. Несмотря на их отлаженную работу, я начинаю сомневаться. Этого мало. Они должны быть готовы ко всему, а не реагировать, когда поздно. — Я не слышу ответа?
С трудом сдерживая в себе злость, достаю из брюк вибрирующий телефон. Усмехаюсь, глядя на номер. Кто бы мог подумать… Отпускаю парней и отвечаю на звонок.
— Что такое Васильев? Решил позвонить мне лично.
— Рус, ты перегибаешь палку! Ты понимаешь, что так дела не делают? — говорит Васильев.
— Мне плевать, что ты задумал, но если попытаешься навредить девчонке, я ведь не стану сдерживаться. Ты меня знаешь, спущу на тебя всех собак.
— Ты молод и ничего не понимаешь! — говорит Васильев.
Не могу сдержать своего смеха. Сколько раз уже это слышал и как итог, никто не осмеливается подлезть. Силенок не хватает. А вот до Васильева все никак это не дойдет….
— А теперь послушай меня. Еще раз попытаешься навредить девчонке, расплата прилетит стремительно. Ты даже глазом моргнуть не успеешь, как лишишься самого дорого, что у тебя есть.
Сбрасываю звонок и поднимаюсь наверх. Застаю Мару в спальне. Сидит у окна с бокалом красного вина, прикрывшись пледом. Вся такая задумчивая и отстраненная, только подруги что — то невидно.
— Где твоя подруга? — спрашиваю, наблюдая за тем, как она делает глоток. Чертовка, заводит даже на расстоянии. — Мара, ты же не думаешь, что я поверю, что ты одна выпила бутылку элитного дорого вина.
— Мне плевать, Рус. Плевать, — отвечает, посмотрев на меня. — Нужна Инка, обратись к своему брату. Она с ним свалила….
— Исчерпывающий ответ.
— А что ты хочешь услышать? — говорит спокойно. — Платье должны привезти на днях. Думаю, охрана тебе уже доложила об этом.
Отвернувшись, она снова уставилась в окно. Мотаю голову и подхожу к ней. Выхватываю бокал и допиваю содержимое. Мара распахивает свои глаза и смотрит на меня с удивлением…. Нашла чему удивляться. Я еще не начинал разговора.
— Эй, это вообще — то мое, — отвечает, надувшись.
— Заканчивай, — говорю ей серьезно. — Давай поговорим.
— Надо же, ты решил мне поведать истину, — говорит с легкой ухмылкой на лице. — Ну так расскажи мне, во что ты меня втянул.
Тяжело выдыхаю, прежде чем начать разговор. Ее язвительность сейчас не к место. Происходящее действительно не из ряда лучших событий. Но и допустить, чтобы все вышло из под контроля нельзя.
Сажусь рядом с ней и с ухмылкой смотрю на это чудо. Мара, скрестив руки на груди, пытается сверлить меня взглядом.
— Я
