к столбу цепь, тщетно пытаясь освободиться.
А небо между тем становилось все темнее. И без того неприятная погода, душная и от того склизкая, становилась еще отвратительнее. Подул ветер, приносящий пригоршни колючего песка и даже мелкие камни. Его резкие порывы, казалось, в любой миг могут посрывать крыши с домов. Люди загомонили, испуганно оглядываясь и шарахаясь из стороны в сторону.
Мирра не смотрела на того, кто бил ее плетью, или быть может кнутом, но видела его, как и всех на этой площади. И еще она видела приближающийся к ней хвост кнута. Она видела, как от него расходятся звуковые волны.
Не задумываясь, она вскинула правую руку и поймала его. А потом дернула на себя. И рука эта с каждым мгновением все больше была похожа на когтистую лапу демона.
Все это Мирра видела словно со стороны, и ей даже казалось в тот момент, что она может увидеть разом весь этот мир. И уничтожить его. Она может все.
Вскакивая на ноги, Мирра второй своей правой рукой отшвырнула прочь оторопевшего мэра, все еще не выпустившего из рук рукояти хлыста, и он, пролетев несколько метров, сшиб своих подчиненных как кегли. Толпа расступилась, и все они кучей упали на брусчатку, и долго не могли подняться.
Мирра продолжала кричать, вкладывая в этот крик всю свою обиду, и ярость, и крики вместе с раскатами далекого грома разносились ветром по всему городу. Ветер с утроенной силой принялся трепать одежду и волосы людей, швырял им в лицо песок. А затем прямо над голодом вспыхнула первая молния. Гром, сопровождающий ее раздался в то же мгновение. Вспышка была настолько яркой, что даже Мирре, с ее нечеловеческим зрением показалось, что этот мир раскололся на части и сейчас сгинет. Но почти сразу ее зрение восстановилось.
Выпрямившись, Мирра дернула кнут, хвост которого все еще сжимала, и поймала его за рукоять. И тотчас взлетела. Потоки воздуха от ее крыльев подняли в воздух клубы пыли, и они разошлись по земле подобно туманы. С шелестом и стуком покатился прочь мусор.
Люди от порывов ветра, налетевшего вместе с сухой грозой, или же от того, что над ними пролетала Сфирья, падали наземь, и в ужасе расползались прочь, забираясь друг на друга, топча тех, кто оказался снизу. Они бежали прочь от гнева сотворяющей. Мирру такое поведение людей должно было бы отрезвить, но она с трудом соображала что-либо. Не помня себя она кружила над площадью едва ли не касаясь ногами спин уползающих прочь людей, и истошно кричала.
На особенно высокой ноте крик переходил в звон. А может быть это звенели барабанные перепонки.
Никто не смел смотреть на Сфирью. Все спешили уйти, и мало кто это делал стоя, пригнувшись к земле. Никто не желал встречаться с сотворяющей взглядом, кроме Адрия. Он единственный, кто не боялся ее. И когда она посмотрела в его сторону, их взгляды встретились.
Он не отводя взгляда, и даже будто не моргая, смотрел ей прямо в глаза и на какой-то миг Мирру это взбесило, но потом отрезвило.
Сделав последний круг над площадью, Мирра приземлилась рядом с Адрием. Против воли ее внимание привлекло то, как все, кроме него, закрывая головы руками, убегали, уходили и уползали прочь. Те, кто был совсем рядом ползли по пластунски. Те, кто был подальше, топтались по спинам друг друга, не обращая внимание на то, что могут кому-то навредить. А те, кто был у выходов с площади были уже далеко, убегая без оглядки.
Еще Мирра заметила краем глаза, но видя при этом все до самого укромного уголка между торговыми лавками по периметру площади, что люди подбирали камни и палка. Кто-то даже выхватил неизвестно откуда нож, и пращу, и кастеты. Но все они все равно бежали прочь. И разве что друг друга еще не били.
Местные стражи: охранники и те, кто здесь вместо полицейских, или солдат, бежали прочь в первых рядах. Только мэра среди них не было. Он залез под помост и скулил от страха. А рядом с ним было несколько человек, испуганных не меньше чем он. Взрослые мужчины, а один еще совсем мальчишка. Они все были в одежде, какая была на улепетывающих прочь стражах порядка. А один из взрослых был похож на Макса. А она ведь совсем позабыла о нем в последние дни. Ведь он скорее всего тоже где-то в темнице.
Тряхнув головой, чтобы прогнать наваждение, Мирра подошла к Адрию. Он, оказавшись вдруг ниже едва ли не на полметра, поднял на нее глаза. Он не отшатнулся и не убежал, как все прочие. Цепь, приковывающая его к столбу в любом случае не позволила бы этого.
Мирра, легче чем нитку, разорвала цепь и подхватила обессиленного Адрия подмышки и с места и без каких-либо усилий взлетела. И вновь, как будто против воли, крик вырвался из ее горла, а Адрий обмяк и Мирра едва не выронила его. И только сейчас смогла замолчать. Завершив круг над городом, она полетела прочь. Ей захотелось поскорее убраться из этого кошмара и всего лишь за несколько взмахов город остался далеко позади и внизу. А еще она понимала, что если осталась бы здесь еще хоть на чуть-чуть, то не сумела бы остановиться и не оставила бы от города камня на камне. И даже в этом Мирра чувствовала в себе какую-то двойственность, она одновременно была и человеком, и демоном, который хотел наказать всех этих людей. Причем она как человек тоже жаждала справедливости. Поэтому понимала, что лучше всего сейчас сбежать. Тем и была занята.
А в голове метались сумбурные мысли. Десятки и даже сотни мыслей. И единственное, в чем большинство из них сходилось, это вопрос о том, куда лететь. Куда им податься? И все те десятки и сотни мыслей были о том, как уйти подальше от города. Убежать, уехать, просто уйти, предварительно переодевшись. Запоздалые мысли. Они уже летели прочь. Но куда? Куда?
Потом она вспомнила о Максе, о том, что он где-то здесь. Он здесь уже полгода и неизвестно в каких условиях он живет. Жив ли он еще?
— А вдруг это был он? — воскликнула вдруг Мирра и даже замедлилась, а потом и вовсе зависла в воздухе.
— Что? — встрепенулся Адрий.
Даже своим звериным слухом Мирра едва расслышала слабый голос мужчины.
— Ты очнулся? — тихо проговорила она. — Извини, что я тебя вырубила своим криком. Я была просто не в силах сдержаться. А иначе я могла
