– Так ты мне и не будешь давать. Кто даст такому задроту? – причесал он сам челку и повернулся ко мне.
– Ну, да, – взлохматила его, придав привычную небрежность. – Так лучше. Хоть сейчас давай.
– Давай, – навалился он резко на меня и припал губами к шее, когда я рассмеялась, запрокинув голову.
– Дурачок, – все же, запустила пальцы в его волосы и притянула к себе, чтобы тягуче медленно и сладко поцеловать. – Вернись на место. Отвезу тебя в универ.
– Не трахамшись? – глазки котика из «Шрека».
– Не трахамшись.
Завела машину и выехала со двора.
В этот раз притормозила у крыльца универа, у которого и высадила своего, прости, Господи, парня.
– Кстати, – сказал Ренат, уже схватившись за ручку открывания двери. – У бати послезавтра юбилей. Составишь мне компанию? Там будет светская туса. Посветим мордахами полчаса и свалим, чтобы мне родаки мозг не клевали.
– Хочешь, чтобы у твоего бати выпали последние седые волосины, когда он увидит, что ты пришел со мной?
– Только не говори, что тебе не нравится такая перспектива, – ехидно улыбнулся Ренат.
– Хорошо. Я пойду с тобой, – мне определенно пришлась по вкусу эта авантюра.
– Я за тобой заеду в семь, – оставил напоследок на моих губах долгий поцелуй и покинул салон машины.
Проследила за тем, как он исчез в стенах универа и, наконец, выдохнула.
Что ж, Вика, раскидала своих пацанов по учагам, теперь можно и поохреневать над происходящим, да?
Глава 27. Виктория
– Это ночнушка.
– Это платье, Вика, – стояла на своём Света.
– Это ночнушка для дома терпимости, – повернулась спиной к зеркалу и увидела, что у этого, с позволения сказать, платья спина настолько открыта, что еще немного и можно будет разглядеть копчик или сделать колоноскопию. – Мне его еще и без лифчика придется надеть?
– А ты как хотела? – встала подруга рядом со мной и тоже всмотрелась в отражение. – Сексуальных бушлатов в этом магазине нет. Мы попросили самое секси-платье, нам его и принесли. Так что набрей к вечера все заветные места, чтобы не оставить на этом шелке затяжки.
– Иди в задницу, – оттолкнула ее рассмеявшись.
Снова посмотрела на свое отражение.
В целом, если отбросить тонну предрассудков и комплексов, то платье очень даже сносное. Длина до щиколотки – идеально, если, конечно, не брать во внимание разрез на бедре, из которого при каждом шаге будет виднеться нога. Черная, гладкая, струящаяся ткань создает просто идеальный союз с цветом моих волос. А эти тонкие серебряные цепочки, служащие бретельками, заставляют мои глаза, буквально, искриться.
– Ладно, я его возьму, – решилась я, наконец.
– Отлично! – хлопнула подруга в ладоши и покопалась в своей сумке в поисках телефона. – Если Ренат не кончит сразу, как тебя увидит, я записываю его в импотенты до конца жизни.
– Он, конечно, моложе нас, но не настолько, чтобы мазать трусы от одной только картинки.
– Какая там картинка? К нему богиня в шелках сегодня вечером спустится, у него нет шанса не измазать трусы.
– Это бесконечный и совершенно бесполезный разговор, – качнула я головой. – На платье я уже согласилась. Босоножки у меня есть…
– Но, – подтолкнула подруга, понимая, что я посыпалась.
– Но нет понимания того, зачем мне нужно идти на этот праздник, – опустилась рядом со Светкой в кресло и уставилась в пол. – Согласиться на всё это – было детским садом каким-то. Мне на мгновение показалось, что будет забавным показать Вяземскому-старшему фигу, а потом я подумала, что это будет выглядеть как демонстрация с моей стороны, типа: «Смотри, Вяземский-старший, я не смогла поиметь тебя юридически, но зато поимела твоего сына физически»… Бред какой-то.
– Точно – бред. Тебе вредно оставаться без работы надолго. Твой острый ум стирается об сериалы, а потом ты выдаешь подобного рода хрень. Просто прими это как знакомство с родителями. В конце концов, тебе не с ними затем жизнь строить и постель заправлять, так что всё это мероприятие можно считать проходным.
– Ты же знаешь, как я отношусь ко всему. Перенервничаю, что-нибудь ляпну в свое сучьей манере и всё пойдёт по одному лохматому месту.
– Кстати, не забудь побриться и забить, – приобняла она меня и мягко встряхнула. – Даже если всё пойдёт по одному лохматому месту, то Ренат всё разрулит. Мне кажется, с его живостью и активностью языка ты даже не почувствуешь, что что-то может пойти или уже пошло не так.
– Уже все пошло не так. Он сказал, что я ему больше, чем просто нравлюсь.
– Ты как маленькая, чесслово!
– Конечно, я маленькая! Это ты замужем уже побывала, а я-то ни разу.
– Маленькая, моя юная девочка, если мальчик с тобой регулярно спит и бухой в дрова заваливается к тебе в квартиру, даже букет прихватив, то это не просто симпатия, это уже любовная любовь.
– Да нет её, любви этой, – резко встала и снова подошла к зеркалу. Платье я, всё-таки, возьму.
– Знаешь, что я тут недавно подумала? – протянула Светка, тоже встав со мной рядом.
– Шокируй.
– Ты всё ещё та восемнадцатилетняя девчонка, которая по глупости залетела от чувака вдвое старше. Да-да! Не смотри на меня так. Ты залетела, родила и с тех пор в этот мир пришла прожженная жизнью Вика-сука, а та девчонка восемнадцатилетняя никуда не делась, она просто была в заморозке, и, наконец, получила свой шанс на жизнь только с приходом Рената. Ты хоть и пытаешься еще держаться в своих этих холодных рамках властной сухой суки, но девчонка Викуся уже давно тебя нагнула и поимели вместе с Ренатом. Так что расслабься и дай парню сделать то, что он умеет и хочет. Тем более, твоё подсознание в виде той девчонки абсолютно с ним согласно. Так что на сегодняшний вечер стерва – выкл, а шальная девчонка, которую активировал Ренат, – вкл. Андерстенд?
– Попробую.
Вечером под восхищенные мамины вздохи и теплые улыбки сына вышла из квартиры во двор, где меня уже ждал Ренат: в джинсах, кроссовках и спортивной куртке.
Я одна иду на светское мероприятие или меня где-то обманули?
Едва я вышла из подъезда, Ренат, подпирающий машину своим задом, выпрямился и, глядя на меня, присвистнув, демонстративно поправил ширинку и тряхнул ногой.
– Это секс высшей степени. Кажется, я кончил.
– Перестань, ты меня смущаешь, – подошла ближе и мягко коснулась его губ своими. – Аккуратно – помада.
– Я всё равно ее съем.
– Пусть хоть немного подержится на губах, потом можешь съесть и даже сам накраситься. А на светский вечер в честь твоего отца иду только я?
– Теперь я не хочу тебя никуда отпускать. Там под плащом, наверное, вообще что-то невероятное.
