глаза, второй отмывая мою красную ногу под краном. – Я точно никогда не забуду этот перелёт…
– Только попробуй, – говорю ему и замечаю в отражении, что одна стрелка на моём веке немного подтёрлась. Надо будет сходить за сумкой и дорисовать… когда сядем. Если, конечно, меня ещё впустят в этот туалет.
– Нет, ну финальный аккорд тебе удался! – сознаётся сквозь смех. – Надо же, всё-таки обошла! Один ноль – в твою пользу!
А главное, даже не старалась.
– Мне просто сегодня феноменально везёт, – напоминаю. – Целиком мой день.
Пока бежим по проходу на свои места – Лео впереди с моими босоножками, я за ним – неуёмное веселье выкручивает мой мозг и душит гигантской, растущей из самой глубины души радостью. И эта радость, кажется, не имеет никакого отношения к… происходящему.
Глава двадцать шестая. Прощальный поцелуй
Zedd – Daisy (ft. Julia Michaels) + Illusion (ft. Echosmith)
Velvet Moon – HushYou
Когда он улыбается, на его щеке появляется ямочка. Когда он улыбается действительно широко и от души, в его улыбке, кажется, можно спрятаться от дождя, снега, ветра. И от ветра с дождём и снегом тоже.
С трудом верится, но мы спускаемся по телетрапу на Канадскую землю, держась за руки. Лео тащит на плече свою сумку и мои сиреневые в целости и сохранности босоножки. И мы всё ещё время от времени перекатываем остатки смеха, передавая эстафету друг другу.
– Лео, ты не говорил, куда летишь, – вдруг вспоминаю.
– В смысле?
– Ну, из какого ты города?
– Из Ванкувера.
– О Боже… поверить не могу! Нет, этот день точно добьёт меня. Значит, мы попутчики ещё минимум на семь часов? – едва ли не подпрыгиваю до потолка от счастья.
– Это вряд ли. Из Торонто я лечу в Реджайну.
– Как в Реджайну?! Зачем?
Даже притормаживаю от неожиданности.
– Работать. На пару недель. Потом домой – давно не был, кстати, дома. Почти полгода.
Я не пытаюсь скрывать разочарование – зачем? Только не с ним.
– Выше нос! – легонько касается пальцем кончика. – Сейчас ещё выпьем нормального крепкого кофе в Хортонсе, пончиков поедим. Как тебе идея? Нужно же нам протрезветь. Во сколько у тебя посадка?
– Через два часа.
– У меня через час – времени вагон.
Крепкий кофе помогает вернуть ясность мысли – Лео был прав. И забытый за месяц вкус пончиков значительно улучшает настроение. Но минуте на двадцатой мы оба застываем в немом созерцании друг друга. Расставание – оно неизбежно, как ни крути.
Лео уже раз десять привычно быстрым движением проверил телефон. За время девятичасового перелёта у него были пропущенные звонки, но судя по выражению его лица, когда просматривал список, ни один из них не оказался тем, которого он так ждёт.
– Ты не рассказала главного.
– Чего же?
– Как тебе удалось вырваться с улицы?
– Приготовься к разочарованию. Это не совсем я. Мне помогли. Женщина – Мэри – журналист, она снимала сюжет о бомжах Хастингс-стрит. Была у нас такая, не от мира сего – Рыжая Рая, дитя улиц. Ну вот, я сидела в своей палатке и даже не думала давать никаких интервью, как ты и сам наверняка догадываешься, как вдруг услышала, что именно она треплет. А трепала она, что не может жить в четырёх стенах. Что государство несколько раз обеспечивало её жильём, но она чувствовала себя затворницей и снова сбегала на улицу. Меня это взбесило! Да, такие, как она, неформалы-уличные романтики безусловно среди нас были, но тех, кто оказался на улице не по своей воле – больше. Подавляющее большинство! А из её самодовольных речей выходило так, словно извечная армия бомжей Хастингс стрит – это наш выбор. Короче, я вышла и рассказала свою историю. В подробностях. В глазах Мэри были слёзы. Меня показали по всем каналам, но помогло мне не это. В тот же вечер, вечер поворотной точки в моей жизни, Мэри рассказала мне о вечерних курсах Продолженного обучения. Оказалось, что школу можно закончить, занимаясь по вечерам. На тех курсах было очень много иммигрантов, и я просто офигела от той помощи, которую им оказывало государство не только в материальном плане, но и в консультационном. Именно там я узнала, что абсолютно любой канадец, даже самый нищий, даже бомж, может выучиться и получить любую профессию в кредит от государства. Кредит на время учёбы беспроцентный, но как только ты заканчиваешь программу, тебе даётся ещё полгода на поиск работы и только потом включается процент. Это было решение, цель, свет в оконце. Я собралась и пошла к ней. Дошла, как ты знаешь, только сейчас.
– Я потрясён. Я восхищён и очарован! Тебе обязательно нужно с ней связаться.
– Поблагодарить?
– Не только. Сейчас – самое время для второго интервью, которое станет светом в оконце для тысяч, Лея. Ты уникум. Ты Человечище, Бетельгейзе!
– Думаешь?
– Уверен. Абсолютно точно уверен.
Ему уже пора, но перед тем, как улететь, Лео предлагает проводить меня до моего выхода на посадку.
Velvet Moon – Call The Reinforcements
Идём мы медленно, не торопясь, хотя время должно уже его поджимать, а когда приходим – продолжаем стоять друг напротив друга. Он не хочет уходить, я это чувствую. Но в глазах его – сожаления.
– Я знала! Знала же!
– Что именно?
– Что это будет… вот так. У хорошего всегда наступает конец!
– Но и у плохого тоже…
– У хорошего быстрее, – спорю и упираюсь лбом в его плечо, он обнимает, обеими руками прижимает к себе, уложив подбородок на мою макушку.
Похмелье улетучилось, но степень близости между нами, родившаяся за эти девять часов, никуда не делась.
Сказать или не сказать? Я же всё равно больше его не увижу. Никогда.
– Ты лучше всех…
– Прям так уж и лучше?
Его смех тихий, но душевный и какой-то настолько глубинный, окутывающий теплом, что в совокупности с предшествующей мыслью о «никогда», жутко слезовыдавительный.
– Лучший, – повторяю. – Уровень «Бог».
Чёртовы минуты, как снежинки в апреле. Тают. Я знаю, что ему пора… но пальцы не разжимаются.
– Сколько тебе на самом деле лет, скажи напоследок, а?
– Угадай! – смеётся.
– Тридцать пять? Шесть?… Семь?!
– Сорок три, Лея, – выдыхает с грустинкой.
– О… Матерь Божья…
– Да, для тебя я старик, Бетельгейзе.
– Нет! Нет! Нет!
Будто это «нет» мне поможет. А Лео обнимает крепче.
– Я замарала твою футболку своими слезами. Прости.
– Хорошо, что не…
– И ими тоже, возможно.
– Не переживай, это к удаче. Стану надевать её на самые перспективные сделки.
– И вспоминать меня?
– Обязательно, – ухмыляется. – Всенепременно!
– Какова вероятность того,
