— Агыр, здесь еще один должен лежать без сознания. Надо срочно его допросить!
Он прекратил разжигать светильник и посветил на место, где лежал пострадавший. Из его груди, точно в районе сердца, торчала рукоять ножа. Стало понятно, что его подельник перестраховался, убив единственного, кто мог навести нас на след.
После этого мы разбудили хозяина постоялого двора, который принялся извиняться перед нами. Вопрос урегулировали бесплатным проживанием и предоставлением продуктов нам в дорогу. А вот на вопрос, знаком ли ему убийца, ответил, что лицо знакомое, но кто он и где живет, не знает. Его жена и брат со своей женой, которые помогали вести хозяйство, ответили аналогично. Надо отдать должное хозяину — моя спальня была приведена в нормальный вид в течение получаса. Оставшуюся часть ночи я досыпала вполглаза, хотя опасности никакой не чувствовала. Но, несмотря на это, утром я себя чувствовала достаточно хорошо, даже не хотелось спать. Позавтракав и погрузив на лошадей съестные запасы, которых нам нагрузили много, мы отправились в мое баронство.
Хелла, Эльфийский лес, дом Владыки.
Владыка пытался собрать воедино полученную информацию. Появилась дочь главы клана Сумеречных Листьев, сумевшая не только уйти от его людей, но внести еще больший раздор между эльфами. Как ни пытался он скрыть информацию, что пятерка Келиана сохранила ей жизнь, убив других преследовавших девушку эльфов, но не получилось. Они, как оказалось, принадлежали к его внутренним врагам, которые обвиняли его род в плачевном положении эльфов. Он уже отдал приказ всем агентам в разных странах об отслеживании появления эльфов на их территориях. Но этого мало — для ликвидации этой группы придется посылать не менее двух, а это будет уже расценено, как вмешательство во внутренние дела страны. А если они принесут клятву и попросятся на службу, то достать их будет еще сложнее. Правда, после недолгих раздумий, он отверг эту идею, поскольку та совсем не соотносилась с психотипами предавших эльфов. Они, скорее всего, будут действовать извне, чтобы лишить его владычества.
— Да они уже действуют! — прошептал он.
То, что информация ушла на сторону, виноват Келиан, который, Владыка ничуть не сомневался в этом, передал ее своим единомышленникам здесь. «Они должны умереть!», — раздраженно подумал он. — «В любом случае и неважно, где находятся».
Кто еще подливал масла в огонь, так это Верховная жрица. Напрямую она никого ни в чем не обвиняла, выполняла его волю, но ни словом не обмолвилась о том, что произошло на руинах храма, посвященного Сумеречной Богине. Принудить к ответу он не мог, ибо ее клятва верности не подразумевала выполнять его приказы, если они напрямую касались храма. А свое общение с Богиней она расценивала именно так, поэтому его приказ рассказать обо всем она спокойно проигнорировала, хотя в противном случае умолчать просто не сумела бы. А ее демонстративное молчание подавляющее большинство эльфов расценили, как сильнейшее неодобрение политики Владыки. Она ни слова не сказала о целях, о своей миссии, о приказе, но все только утвердились во мнении, что он совершил какое-то преступление.
И естественно активизировались его враги. Они по-прежнему не выступали в открытую, но то там, то здесь шептались о смене правящего рода. Да он и сам чувствовал все время возрастающий негатив. Надо что-то делать, как-то усмирить их. Или снова совершить показательные казни, но лучше все-таки первый вариант. Он не представлял, как можно повлиять на эльфа, чтобы он не почувствовал ментальное воздействие. Усугублялось это тем, что брат убит хартрами, а он имел поистине великолепный нюх на всех недовольных их правлением. Сейчас правитель отчетливо понял, что трон, на котором он сидел столько веков, зашатался и грозил в скором времени рухнуть. Пока это были только самые легкие толчки, но это же и являлось первым звоночком.
Вдруг за его спиной раздались тихие непонятные звуки, и он отскочил в сторону, активируя защитный амулет и доставая меч. На подоконнике сидела неизвестная ему птица, внимательно наблюдая за ним. А самому Владыке показалось, что его пронзили какие-то лучи, вызнав все его тайны. Вдруг она осыпалась какими-то лоскутками, образовавшими на подоконнике клочок папируса.
— Я могу помочь тебе в твоей беде, — прочитал он вслух первую фразу. — Когда согласишься, то сложи папирус так, чтобы на обратной стороне образовался этот рисунок.
Ниже находилось изображение. С одной стороны, оно походило на магическую печать, с другой, присутствовало в нем что-то странное, понять которое он не мог. «Это какой же магической силой должен обладать пославший это сообщение, что его магия преодолела все защитный барьеры⁈», — подумал Владыка. — «Так он не только поможет „уговорить“ его врагов, но и его самого возьмет под контроль». Первым его желанием было уничтожить послание, он даже приготовил соответствующую печать. «А если что, то сам смогу нарисовать тот рисунок», — подумал он и застыл на месте.
Он совершенно не помнил его! Все эльфы обладали отличной памятью, а он выделялся даже среди них. И он ничего не помнил. В голове находились только его размышления о ней и мнение, но никак не изображение. Владыка снова посмотрел на рисунок, запоминая каждую, черточку, каждый изгиб, каждый штрих. Держа образ в голове, он убрал папирус, и тот размылся, превратившись в ничто. Снова посмотрел и, словно из небытия, перед газами встал рисунок. Перевернул папирус и посмотрел на обратную его сторону. Какие-то прерывистые линии, обрывки линий. Но сохранившийся перед глазами узор, как будто подсказывал, как надо свернуть папирус, чтобы получить изображение. Убрал послание, и образ снова расплылся. «Пока воздержусь», — решил он, положив послание себе в карман.
Хелла, княжество Ольтана, баронство Коддаррг.
Спустя три дня, как мы покинули село Большие Петухи, въехали в мое баронство. Удивительно, но с правой и с левой стороны тракта были указатели. Правда, судя по горам, видневшимся вдали, и так можно сделать вывод, что скоро мы приедем домой. Я остановилась и первым делом осмотрелась вокруг. Кругом сплошная стена деревьев, но это был не бурелом, а хороший сосновый лес, растущий в предгорьях. Свернула к нему и через двести метров спешилась. Походила в округе, осматривая землю. Из земных знаний я помнила, что самая плодородная почва — это чернозем. И она на ощупь должна быть, как бы жирной. Здесь такого не
