довольно душно, и Дарья сбрасывает свой свитер.
На ней то самое синее платье, в котором я видел ее раньше, и сейчас оно сидит на ней так же хорошо, как и тогда. Рукава немного сползают с ее плеч, а подол открывает лодыжки при ходьбе. Я уверен, что она понятия не имеет, как хорошо выглядит. Хотя даже если бы она это понимала, то не стала бы выставлять это напоказ. Это еще одна вещь, которая мне в ней так нравится.
Мы заходим в антикварный магазин — Катя коллекционирует какие-то баночки, сделанные в 1920-х годах, и она хочет что-нибудь подыскать для себя. И все же, видя интерес Дарьи, по какой-то странной причине, я тоже начинаю проявлять любопытство. На самом деле я никогда не был в подобном магазине. Пахнет именно так, как я и предполагал, — затхлыми забытыми мечтами, пылью и духами старой леди.
Дарья разглядывает беспорядочный ассортимент барахла на полках, пока мы следуем за Катей. Ее муж оборачивается и закатывает глаза. Катя каким-то образом замечает это и тычет его локтем в ребра, заставляя Дарью рассмеяться.
— Клянусь, она наблюдает за нами, — шепчу я Дарье, указывая на куклу, стоящую на полке в задней части магазина. Она поворачивается и вздрагивает.
— Боже мой, ну и жуть! Я думаю, это реквизит из какого-то фильма ужасов.
Она делает несколько быстрых шагов в сторону.
— Глаза… Следят за мной.
Прищурив глаза, она начинает медленно приближаться к ней. Я ныряю за полку и стою совершенно неподвижно.
— Ты это видел? Это очень страшно, и я не шучу.
Она задыхается.
— Она только что снова пошевелилась.
Она оборачивается, ища меня.
— Алекс?
Я прячусь за полку с куклой и протягиваю руку, толкая куклу на Дарью.
Она кричит, я смеюсь, а потом она отшатывается, запрыгивая на другую полку. Стеклянная ваза опрокидывается, и она поворачивается как раз вовремя, чтобы подхватить ее и вернуть на место.
Но, когда она отступает назад, ее волосы цепляются за протянутую руку куклы. Она быстро поворачивается, и кукла следует за ней. Она снова кричит, и кукла падает на пол.
— Что здесь происходит? — спрашивает Катя, подбегая к нам.
Кукла упала лицом вниз на пол, обнажив большую трещину на затылке, в основном прикрытую волосами. Из этой трещины выбегают три таракана. Один из них прыгает на ногу Дарьи, и она начинает трясти ногой, отправляя его в полет прямо на Катю.
Катя вскрикивает, отскакивает назад и натыкается на Леню, который опрокидывает витрину со старыми матрешками.
— О, Боже мой!
Дарья вскрикивает, безумно проводя пальцами по волосам, как будто боится, что кукла все еще держит ее. Я умираю от смеха, а Леня оглядывается по сторонам, пытаясь осмыслить то, что только что произошло.
Владелец магазина выбегает из подсобки.
— Все в порядке? — спрашивает он, широко раскрывая глаза, когда видит беспорядок.
— Там, в этой кукле, были тараканы, — заикается Дарья. Она переводит взгляд на меня, смерив жестким взглядом, а потом начинает смеяться. — Мне показалось, что кукла живая и пытается убить меня.
— Я заплачу за это, — говорю я, возвращаясь из-за полки. — Возмещу ущерб.
— Хорошо, — говорит владелец.
— И, я думаю, Даша, тебе лучше уйти.
Она тяжело вздыхает, прежде чем повернуться, чтобы уйти. Дарья бьет меня кулаком в бицепс.
— Серьезно? Меня еще никогда и ниоткуда не выгоняли!
Я все еще смеюсь.
— Я не смог устоять.
— Придурок! — Она пытается изобразить бешенство, но тоже смеется. — Я чуть не описалась от страха!
Я смеюсь еще сильнее.
— Я бы сказал, что мне жаль, но это не так. Это того стоило.
Она делает шаг ближе, глаза ее блестят. Она открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но тут звонит ее телефон. Мгновенно она достает его из своей сумочки.
— Это девочки!
— Выйди на улицу и поговори с ними, — говорю я ей. — А я разберусь здесь.
Дарья кивает и уносится прочь. Я помогаю Лене поставить матрешек обратно на витрину, а затем беру куклу. Если я за это плачу, то с таким же успехом могу оставить это себе, верно? Давненько я никого не разыгрывал.
Я нахожу Дарью снаружи, она сидит на скамейке и разговаривает со своими девочками.
— Чем больше вы с ним играете, тем мягче он становится, — говорит она им.
— Исходя из моего опыта, это не так, — шепчу я, садясь рядом с ней.
Она смеется и качает головой.
— И щепотку-другую корицы, чтобы вкусно пахло. Она замолкает. — Ладно, ладно. Идите играть. Позвоните мне перед сном. Я люблю вас!
Ее глаза немного затуманиваются после того, как она кладет трубку.
— Скучаешь по своим девочкам?
— Неужели это настолько очевидно?
Она шмыгает носом и кладет телефон обратно в сумочку.
— Все в порядке. У меня есть кое-что, что ты сможешь потискать сегодня вечером. — Я достаю куклу из сумки. «Ты будешь моей мамочкой?» — спрашиваю я высоким голосом, поднимая куклу.
— О, Боже мой, нет! Просто нет! — Она вскакивает. — Я не могу поверить, что ты купил эту жуткую куклу!
— «Ты нужна мне, мамочка».
— Прекрати! — Она протягивает руки, отталкивая куклу. — Я брошу эту куклу в озеро, а затем сожгу ее.
— Я думаю, нужно сделать наоборот.
— В любом случае, я уверена, что проснусь с этим на своей подушке. В Москве.
Я смотрю на куклу.
— А знаешь, выбросить её в озеро звучит неплохо.
Она качает головой.
— Хотя это и загрязнение!
Я поставил ее на скамейку.
— Мы можем оставить ее здесь.
— И пугать невинных детей? — Она смеется. — Я представила это, и мне жаль, что я не могу спрятаться где-нибудь с камерой.
— Это видео стало бы вирусным.
Катя и Леня выходят из магазина, и Катя резко останавливается.
— Что за хрень?
Ее рука взлетает ко рту.
— Дарья скучала по своим девочкам, поэтому я подумал, что куплю что-нибудь, чтобы она могла продержаться до нашего возвращения в воскресенье.
— Это забавно. — Она лучезарно улыбается нам. — Вам двоим так хорошо вместе, — говорит она Дарье, шевеля бровями. — Мне нравится юмор в ваших отношениях.
Улыбка исчезает с лица Дарьи, и я задаюсь вопросом, задели ли слова Кати ее так же, как они задели меня.
Все это нереально… И напоминание об этом заставляет меня осознать, как сильно я хотел бы, чтобы все было по-настоящему.
Глава 25
— Я тоже люблю вас, мои сладкие, — говорю я в десятый раз. — Сладких снов! Вешаю трубку и опускаю ноги на крыльцо, откидывая качели назад. Девочки веселятся с дедулей и собираются посмотреть мультик, поедая печенье. Они по-прежнему не скучают по мне
