class="p1">Не зная, чем занять себя, девушка наклонилась, чтобы подобрать их. Один, второй… внезапно в глазах потемнело и, потеряв сознание, Эйлин рухнула на дорожку.
Глава 39
Когда девушка очнулась, то обнаружила, что лежит в карете. Судя по тряске, кони неслись вскачь, экипаж потряхивало на ухабах, и каждый толчок отдавался в голове тупой болью. Застонав, Эйлин поднесла руку к затылку и нащупала там шишку.
— Рад, что вы очнулись, миледи…
Знакомый голос заставил сердце подпрыгнуть.
— Чарльз? — охнула девушка. Не желая показывать свою слабость, она резко поднялась и поморщилась: голова закружилась. Пришлось ухватиться за кожаную петлю у стенки, чтобы не рухнуть к ногам бывшего возлюбленного. — Что? Зачем?..
— Зачем я похитил вас? — усмехнулся виконт. — Вы же отказались поехать со мной добровольно…
Эйлин нервно сглотнула:
— Чарльз, вы… неужели вы так желаете меня?..
— Желаю вас? — он рассмеялся. — О, вы себе льстите! Единственное, чего я желаю — чтобы наш общий друг, граф Уорвик наконец-то умер!
— Унеся с собой вашу тайну? — Эйлин поняла, что скрывать уже нечего. — В таком случае, вы опоздали — ваше предательство уже не тайна.
— Я это понял, как только наш милый Уэстон известил меня, что вы послали за ним, — хмыкнул виконт. — Да, да, констебль оказался настолько влюблен в Амалию, что накинуть на него ментальную удавку не составило никакого труда. Странно, что вы с вашим даром не смогли увидеть её. Хотя что еще ожидать от дочери викария…
Последние слова он произнес с презрением. Эйлин гордо вскинула голову:
— Пусть я и, как вы выразились, дочь викария, зато на моих руках нет крови невинных людей!
— Если вы про малютку Агнесс, то девчонка сама напросилась, — отмахнулся Браас ничуть не смутившись. — Вместо того, чтобы уехать в Ландий, она заявилась ко мне и потребовала признать её.
— Она — ваша дочь? — охнула девушка.
Браас скривился.
— Я не опускаюсь до прачек и кухарок! — надменно процедил он. — Я знал, что маленькая нахалка желала отыскать своего отца, и поскольку обладала зачатками магического дара, решила, что он — непременно аристократ, поэтому сказал, что знаю, кто он.
— И заставили её шпионить на вас? Как гнусно!
— Девчонку никто не заставлял. Она сама была рада помочь мне… до момента, когда тетушка Уорвика, эта чопорная старая дева, выгнала её из имения.
— И тогда она пришла к вам, а вы убили её…
— Верно. Она пришла с нелепыми требованиями признать её своей дочерью и найти ей богатого мужа, грозила все рассказать вам… вот и пришлось… — он вздохнул. — Не поверите, как тяжело было делать это.
— Вам можно только посочувствовать, — процедила Эйлин. — Столько усилий, и все зря…
— Зря?
— Джаспер все вспомнил, — она не видела причин скрывать правду. — вам не избежать виселицы, Чарльз.
— Как знать? — криво усмехнулся он. — Доказательств у него нет, а имея на руках такой козырь, как вы…
— Как я?
— Как я понимаю, граф дорожит вам, поэтому сделает все, чтобы вызволить вас у такого негодяя, как я, моя милая Эйлин.
— Не называйте меня так! — выкрикнула девушка.
— Когда-то вам это нравилось, — протянул Браас. С нехорошей улыбкой он протянул руку и погладил Эйлин по щеке. — То, как я вас называю…
— Когда-то я считала вас достойным человеком! — парировала она, вжимаясь в спинку сиденья, чтобы избежать ненавистных прикосновений. В этот момент карету снова тряхнуло, удар пришелся как раз по шишке на затылке. Девушка вскрикнула. От боли на глазах выступили слезы.
— Осторожно, вы нужны мне живой, — виконт криво усмехнулся. — Пока что…
Эйлин прикусила губу и отвернулась. Отчаяние охватило её. Виконт был прав, Джаспер сделает все, чтобы помочь ей, и в результате Чарльз ускользнет, а они погибнут — виконт не станет оставлять свидетелей своего позора.
Девушка пыталась сообразить, что делать, но не могла придумать ничего дельного. Любая попытка накинуться на похитителя обречена на провал — Чарльз гораздо сильнее её и легко справиться. Выскочить из экипажа на полном ходу означало сломать себе шею. Оставалось только одно — ждать подходящего случая, не могут же они ехать вечно.
Надежды не оправдались — они все мчались и мчались куда-то.
Тошнота то и дело подкатывала к горлу, и Эйлин не знала, от страха это или от удара по голове. В том. что Чарльз не оставит её в живых, девушка почти не сомневалась. Она почти отчаялась, когда экипаж, наконец, сперва замедлился, а потом и вовсе остановился.
— Прошу прощения, милорд, лошадям необходим отдых, — послышалось снаружи.
Виконт выпрямился, бросил хищный взгляд на Эйлин и продемонстрировал ей пистолет:
— Он заряжен, так что давайте без глупостей.
В ответ девушка истерически рассмеялась:
— Не поверите, вы уже второй, кто за эти дни наставляет на меня оружие!
— И кто же был первым?
— Маркиз дю Вилль.
— Не удивительно — ради тех, кому он предан, Макс любому перегрызет глотку. Странно, что вы до сих пор живы.
— Он просто решил не лишать вас удовольствия похитить меня и тем самым признать свою вину, — язвительно отозвалась Эйлин. Она очень устала и желала только, чтобы все так или иначе закончилость. Дверца кареты распахнулась, прерывая их спор.
Виконт быстро спрятал руку с пистолетом в складках плаща и первым вышел из кареты и помог Эйлин спуститься. Он крепко сжал её локоть:
— И не вздумайте поднимать шум!
— Боюсь, что для этого необходимы силы, а у меня их нет, — холодно ответила девушка, прекрасно понимая, что начни она кричать, виконт выстрелит либо в нее, либо в тех, кто решит прийти на помощь.
Не смотря на то, что смеркалось, на постоялом дворе почти никого не было. При виде хорошо одетых посетителей, хозяин моментально вышел из-за стойки и рассыпался в любезностях.
— Ужин и немедленно — распорядился виконт, кидая на стол несколько медяков.
— Как пожелаете, милорд, — дородный мужчина поклонился. — Желаете ли комнаты на ночь?
— Нет, мы торопимся, — Браас подвел Эйлин к столу, помог сесть, и сразу же занял место напротив.
Тем временем трактирщик вынес тушеного в вине цыпленка, при виде которого рот Эйлин наполнился слюной, позавтракав рано утром, она и не подозревала, что так голодна. Хозяин не успел разложить по тарелкам, как дверь снова открылась, и в комнату вошел кучер виконта. только теперь Эйлин смогла разглядеть его свернутый набок нос и квадратную челюсть, свидетельствующую о боксерском прошлом.
— Прошу прощения, милорд, — пробасил кучер. — Но одна из лошадей почти потеряла подкову, дело поправимое, но кузней придет только утром. Придется ночевать здесь.
Браас недовольно сверкнул глазами.
— Найди другую лошадь! — отрывисто распорядился он.
— Милорд,
