реализма, наиболее известный своей дизайнерской работой для фильма «Чужой».
[3] Художник — Chris Lazzer.
[4] Художник — Austen Mengler.
[5] Художник — Brent Hollowell.
[6] Са́нта Муэ́рте (исп. Santa Muerte — Святая Смерть) — современный религиозный культ, распространённый в Мексике и США и заключающийся в поклонении одноимённому божеству, персонифицирующему смерть. Разновидность современной танатолатрии.
Глава 30
В наступившей тишине довольно комфортно. Резко падает восприятие, поскольку я не слышу этот гам, вопли и стрельбу, зато ничто не отвлекает внимание. Однако оставаться в неведении я не могу, оглохшего человека слишком просто застать врасплох. Даже если у этого человека нюх, как у собаки, а глаз, как у орла.
Втыкаю Регенеративный инъектор ступени Е себе в шею и пробегаю Оценкой по новому участнику[1] вечеринки.
Глубоководный кхрагуло ́н
Ранг: Квазар
РБМ: 799 единиц
Статус: Вскрывает защиту
Содержит: 60 358 единиц арканы
Великана покрывает крепкий серый хитин с костяными вставками, особенно толстыми на ногах. Массивное тело усеяно морскими полипами, ракушками и прочей мелкой живностью. Во многих местах, в том числе на животе и правой руке имеются крупные присоски, как у осьминога. Это впечатление только усиливается за счёт левой руки, которая, начиная от локтя, представляет из себя клубок длинных багровых щупалец. Мордаха у колосса такая же симпатичная — сплюснутая, пережёванная, покрытая загрубевшей шкурой и хаотичным пучком сросшихся отростков. Ещё и щерится во все 49 клыков, будто демонстрируя прелести подводной жизни. “Переходи на нашу сторону, стоматология включена в страховку!”
При виде монструозной твари среди защитников ожидаемо наступает паника. Часть застывает, парализованная страхом, часть бросается в бегство. Этим сразу же пользуются обитатели морей. Рыболюды замирают на миг, чтобы выстрелить водяной струёй в спину дезертирам. Крабы догоняют людей и захлёстывают их ноги своими похабными отростками.
Кхрагулон, издавший оглушающий рёв, с силой топает, и ближайших существ буквально сносит прочь. Земля трескается, открывая извилистые провалы недр.
— Хороший день, чтобы умереть? — с кривой ухмылкой бросаю я Таю.
— Так себе, — скорее читаю по губам, чем слышу его ответ.
Я кричу во всю глотку, и автомат охотно вторит мне. Каждый выстрел отправляет новую душу в посмертие. Каждый удар приклада в плечо сигнализирует, что ещё одна жизнь оборвалась.
Мы с Таем выкашиваем ближайших врагов, но сражение может захлебнуться в любую секунду.
А потом Санта Муэрте демонстрирует, почему с ней стоит считаться.
Девушка вскидывает руку, охваченную пурпурным огнём, и с силой бьёт по брусчатке. От места соприкосновения во все стороны прокатывается сияющая волна энергии. Словно в пруд бросили булыжник. Она достигает краёв площади и лишь там истаивает.
Оглохший, я почти слышу этот неуловимый мотив. А, может, он играет только в моей голове.
♪ Раз не осталось живых, значит мёртвые — Встать[2]! ♪
Разодранные люди, расстрелянные монстры, случайные крысы и голуби. Всё, что погибло, вновь открывает угасшие глаза и обретает подобие жизни. Всё шустро поднимается резкими дёргаными движениями. Радужка Марии подсвечена фиолетовым, и это же пламя клубится в чёрных провалах её слуг. Слуг, получивших единственный приказ: “в бой!”.
Армия мёртвых, ведомая чужой волей, бросается на морских чудовищ. В головах тех не складывает пазл. Они явно не понимают, почему бывшие сородичи теперь пытаются перегрызть им глотку.
Бесстрашно прыгая на монстров, зомби расстреливают их вплотную или в три-четыре пары рук опускают топоры, молоты и мечи на головы врагов. Павшие обитатели глубин, даже лишившись лап, грызут чужой хитин.
Инициатива медленно, но верно возвращается к людям. Исход боя уже выглядит не настолько безнадёжным.
С постепенно возвращающимся слухом мою голову наполняет бесконечный треск ломающихся панцирей, чавканье плоти и низкий рык кхрагулона. Его внимание занято Стальным Стражем. Здоровяк вылетел на площадь десять секунд назад и с ходу ринулся на самого громадного ублюдка. Уважаю.
Окованные металлом кулаки молотят по щиколотке колосса, а тот плевать на это хотел. Отведя руку с пучком щупалец назад, он бьёт ей в сторону защитников и разом цепляет троих. Багровые отростки стискивают людей, пережимая их на уровне пояса, как творожный сырок. Кровь и требуха щедро льётся на брусчатку под крики страха и ненависти.
Пули стучат о морду великана без особого эффекта. В том числе, мои собственные. Автомат опустошает весь магазин. Без толку.
Забрасываю его за спину, и выхватываю винтовку.
Стоит мне только поймать в прицел далёкий глаз, как сбоку, со стороны океана слышится нарастающий шум. Шелест. Плеск?.. Он звучит всё громче, пока на площадь не вырывается цунами. Порядком обмелевшее, чуть больше человеческого рота, поскольку город построен на возвышенности, чтобы бороться с затоплением.
Волна ревёт и с силой таранит всех, кто собрался на вечеринку.
Глайдом я успеваю добраться до ближайшей стены и, с силой оттолкнувшись, запрыгнуть на балкон второго этажа. Кованная ограда дребезжит и стонет, но выдерживает самый кончик волны.
Монстры чувствуют себя вполне комфортно в родной среде, а вот люди в беде. Кого-то тащит по брусчатке, кидает и бьёт, кого-то захлёстывает, пытаясь утопить, а самых невезучих утягивает прямо в трещины, созданные Квазаром. Они служат импровизированным сливом, куда вода и уходит, оставив мокрую брусчатку, невозмутимых зомби, кашляющих людей и оживившихся врагов.
В напряжении вожу взглядом по открытому пространству. Тай… жив чертяка. Укрылся за ледяным барьером, не иначе, заморозил воду хлыстом. Мария стоит на панцире мёртвого чазмида. Слуга бережно поддерживает хозяйку, заботясь о ней со всей старательностью. Бенджи вцепился в щиколотку великана, как репей, только поэтому и не улетел в широкую трещину.
А тот вновь принимается за старое — попытки добить всех защитников и окончательно сломить сопротивление.
Не даю ему такого шанса. Серое Веретено прыгает в руку. Прицелиться. Усиленный выстрел. Дуплет. Пули со свистом дырявят уродливую харю, а её обладатель недовольно ревёт от боли. Нравится, паскуда? Лови ещё. Опустошаю остатки магазина, заставляя громадину ворочать башкой и под конец даже закрыться огромной пятернёй.
Что-то кричит раскрашенная испанка, и пять фиолетовых сфер не крупнее футбольных мячей срываются с её руки. Бьют они в руку Кваза, и плоть великана начинает ссыхаться и гнить заживо. Подобное ему не по душе, ещё один громогласный рёв. Будь я поближе, снова потерял бы слух.
Уже перезаряжая винтовку, ловлю движение на крыше трёхэтажного дома позади колосса. Крупная тень перемещается столь быстро, что если бы не мои Глаза хищника, мог бы не уследить за ней.
Рывок, и новый гость отталкивается от крыши в прыжке. Свистит разрезаемый воздух,
