разговор. Она могла бы составить план побега — она, конечно, достаточно хитра. Все обучение, которое я ей предоставил, принесло плоды.
Горечь обжигает мои легкие. Свобода была ее конечной целью, и когда ей это не удалось с пистолетом в руке, она использовала свое тело, чтобы завоевать мое доверие… чтобы завоевать мою любовь. Она держала меня как дурака, и я попался на крючок.
Схватив настольные часы, я отшвыриваю их к стене. Тяжелый удар стекла и разваливающихся механизмов доставляет странное удовлетворение, но мало помогает подавить огонь, бегущий по моим венам. Я срываю шторы руками, а затем швыряю графин в стену, наблюдая, как он разбивается на миллион осколков. Разрушительное желание не утихнет, пока я не увижу знакомое красное пятно на своих руках.
Я взорву этот мир или сожгу его. Что бы мне ни пришлось сделать, чтобы найти ее.
* * *
Часы идут мучительно медленно. Я все еще в доме. Лео убедил меня, что моя ценность — оставаться здесь, в штаб-квартире, пока мои люди выслеживают Джорджию.
Мои руки дрожат, когда я наливаю себе еще порцию водки. Где-то внутри я знаю, что я недостаточно здравомыслен и трезв, чтобы быть полезным, такого чувства у меня никогда в жизни не было.
Одна женщина без денег. Никакого оружия. Как далеко она могла зайти?
Ярость — это чувство, которое легко вызвать в воображении, но страх, опасаясь за ее безопасность, сеет хаос внутри меня. Ее нет уже несколько часов, и с каждым тиканьем часов на моей шее затягивается невидимая петля. Я не могу избавиться от ощущения, что тону, что после этого все уже не будет прежним.
— У меня есть новости…
Я почти не замечаю, как кто-то входит в дверь моего офиса, пока ствол моего пистолета не направлен на него, а мой палец зависает над спусковым крючком.
— Андрей? — Голос Джулиана звучит в каком-то отдаленном уголке моего сознания. Опуская пистолет, я пристально смотрю на него. Он должен знать, что лучше не подкрадываться к человеку в муках отчаяния.
— У тебя есть новости. Я слушаю, — говорю я.
— Пайпер Беннетт бесследно пропала.
— Новая сотрудница? — Я протираю усталые глаза. — Что ты имеешь в виду, говоря, что она пропала?
— Она растворилась в воздухе, — говорит он с непреклонным выражением лица. — Домашний адрес, который она нам предоставила, — это пустая квартира. Ее соседи говорят, что она съехала на прошлой неделе. Ее нет ни на Брайтон-Бич, ни во всем Бруклине, если уж на то пошло.
— Ты, черт возьми, серьезно? — Взревел я. — Как это произошло?
Тени под его глазами говорят мне, что он так же, как и я, обеспокоен поворотом событий.
— Несмотря на нашу очень тщательную проверку биографических данных, я не верю, что она та, за кого себя выдает, и вполне вероятно, что она связана с исчезновением Джорджии.
Ледяные пальцы скользят по моей спине. Ничто не имеет смысла. Моя жизнь понеслась, как сбежавший поезд, и я ничего не могу сделать, чтобы вернуть ее в нужное русло. Для мужчины, который жаждет полного контроля, беспомощность только усиливает напряжение, скручивающее все внутри.
Даже если я не произнес ни слова, Джулиан понимает, что мои мысли движутся по нисходящей спирали.
— Я обещаю тебе, брат, мы скоро получим ответы. Мы будем работать круглосуточно. Если бы это была Роуэн, я бы разорвал мир в поисках ее, и я сделаю то же самое для тебя.
Я наклоняюсь вперед; борьба покинула мое тело. Будучи влюбленным мужчиной, Джулиан, возможно, единственный из моих близких человек, который понимает мою боль.
— Я знаю, что ты бы сделал это. Я просто надеюсь, что мы не опоздаем.
Джулиан остается на месте.
— Она не отвернулась от тебя.
— Что? — Я качаю головой, не понимая его точку зрения.
— Джорджия тебя не предала. На данный момент у нас нет фактов, но единственное, что я знаю, это то, что она очень заботится о тебе, и я не думаю, что она ушла добровольно. Как бы мне не было больно признавать, что наша безопасность была нарушена.
Боль схватила меня, знакомая и острая. Может быть, мне сейчас и хреново, но я знаю, что слова Джулиана — правда, и я не знаю, почему я в ней сомневался.
ГЛАВА 33
Джорджия
Во рту у меня пересохло, голова болит, а кровать подозрительно пуста без теплого тела, рядом с которым я заснула. Это мои первые мысли, когда я медленно просыпаюсь от глубокого сна. Более того — что-то не так.
Я открываю глаза и обнаруживаю себя в абсолютно белой современной спальне, отличной от той, в которой я заснула. Как бы я ни старалась, я не могу считать ее комнатой в доме Андрея. Холодно и современно, в нем нет архитектурного очарования особняка Козлова.
Твою мать. Где я?
Холодный страх пронзает мои легкие, забирая дыхание. Я пытаюсь встать, но быстро понимаю, что не могу. Мои запястья привязаны к кровати. Я борюсь с веревками, пытаясь вырваться из их захвата, но это бесполезно. Кто-то хотел убедиться, что я не смогу уйти. Теперь вопрос только в том, кто.
И почему?
Вот тогда все возвращается назад.
В моей памяти вспыхивают яркие голубые глаза Пайпер. Она была последним человеком, которого я видела. Она разбудила меня сегодня рано утром и сказала, что Андрея застрелили и что мне нужно срочно уехать. Не раздумыва, я просто слепо следовала за ней, слишком обезумевшая, чтобы задаться вопросом, почему она вела меня через заднюю лестницу дома или почему она вывела меня через служебную дверь в ожидающую машину, за рулем которой был мужчина, которого я не знала. Моя память затуманивается с того момента, как мы умчались прочь из поместья. Острый укол в шею, и мир погрузился во тьму.
Моя грудь раскачивается, как лесной пожар, паника сжимает горло. Андрей. Был ли он на самом деле ранен или меня разыграли? Что-то мне подсказывает, что это последнее. Моменты, которые мы провели вместе, пронзают мою память, как осколки стекла. Кем бы она ни была, меня обманула Пайпер, и я уверена, что именно она — причина, по которой я здесь.
Но где она?
Даже с закрепленными руками у меня достаточно свободы, чтобы поднять голову и посмотреть в окно. Мы находимся высоко над землей. Это единственное, что я могу сказать, глядя в окно на сумрачное небо. Никаких других зданий или ориентиров не видно. Я даже не знаю, сколько времени я пробыла без сознания, хотя
