После урока Стелла дождалась, пока все покинут класс, и подошла к Раисе Аркадьевне, глядя на нее так высокомерно, как только могла.
– Стелла, меня очень беспокоит твоя успеваемость за последние недели, – строго сказала учительница. – Ты упускаешь тему за темой и не делаешь ни малейшей попытки понять материал. Создается впечатление, что тебе просто все равно.
– Простите, но у меня в последнее время был немного напряженный период. Последний год, стресс и все такое. Я вернусь в строй в ближайшие дни, – сказала Стелла, даже не пытаясь добавить в свой голос обычные обольстительные нотки.
Лицо Раисы Аркадьевны окаменело.
– Прости, Стелла, но ты не можешь выходить из строя и возвращаться в него, когда тебе заблагорассудится. Я готова была бы пойти тебе навстречу, если бы ты обратилась ко мне и объяснила, в чем твоя проблема. Но ты вместо этого решила, что я буду ставить тебе отличные оценки по старой памяти, так? – она покачала головой. – Прости, но я обязана информировать родителей учеников о любых изменениях в их успеваемости, так что я должна сообщить им.
Черт возьми! Стелла не могла этого допустить. Отец непременно начнет читать ей нотации, а Стелла не выдержит больше от него ни одного нравоучения. Ну нет, она не позволит еще и этой старухе осложнять ей жизнь! Лава переполнила кратер вулкана и начала извергаться.
– Нет, вы не станете звонить моим родителям, – медленно и раздельно сказала Стелла, глядя учительнице прямо в глаза.
– Что, прости? – опешила Раиса Аркадьевна, и даже ее обычная невозмутимость дрогнула перед ледяным взглядом Стеллы.
– Вы не станете этого делать, потому что я скажу родителям, что вы намеренно занижаете мне оценки, потому что предвзято ко мне относитесь. Отец не преминет сообщить об этом досадном происшествии дирекции. А половину бюджета эта школа, понимаете ли, черпает от моей семьи, так что по большому счету дирекции плевать, кто прав, а кто нет. Они лишь будут знать, что из-за вас они могут перестать засовывать свою руку в карман моего отца. Думаю, вы понимаете, как здесь все устроено. – Стелла позволила себе чуть усмехнуться. – Уверены ли вы, что хотите разжигать этот спор? Выбор за вами – сообщить моим родителям и нарваться на проблемы или ненадолго закрыть глаза и позволить мне скоро все исправить.
Не дожидаясь ответа, Стелла повернулась и быстро направилась к выходу. Вид побелевшего лица Раисы Аркадьевны с казавшимися огромными за стеклами очков глазами неотступно преследовал ее. Почему-то Стелла не чувствовала триумфа. Вся ее злость выплеснулась в угрозы этой женщине, и после вспышки ее вдруг одолела ужасная слабость.
Она держала себя в руках с самого разговора с мамой, но сейчас почувствовала, что последние силы оставляют ее. С ужасом Стелла поняла, что у нее щиплет глаза. «О боже мой, только не здесь!» – панически подумала она. Она выбежала из кабинета и… едва не налетела на Веронику, которая какого-то дьявола ошивалась рядом.
– Стелла, ты… – неуверенно начала Вероника, заглядывая ей в лицо.
Но Стелла ураганом пронеслась мимо и помчалась в уборную. Слава богу, все поспешили в столовую, и в коридоре ей никто не встретился. Стелла заскочила в кабинку и с грохотом захлопнула за собой дверь. Она прислонилась к холодной стене кабинки, и слезы заструились у нее по щекам. Она с ужасом и презрением поняла, что не в силах подавить всхлипывания, которые вырываются откуда-то из глубины, и с силой закусила губу. Стелла опомнилась, только когда почувствовала во рту металлический привкус крови.
Вероника
Самые нелепые поступки человек совершает всегда из благороднейших побуждений.
Оскар Уайльд «Портрет Дориана Грея»Когда пелена, навеянная алкоголем и лицезрением поцелуя Матвея с другой девушкой, развеялась, Вероника пришла в ужас от всего произошедшего. Мало того, что она целовалась с парнем, который ей совсем не нравится, прямо на глазах у парня, в которого она влюблена, так она от нахлынувшего шока еще и бездумно поощряла Олега взглядами и улыбками, как заправская кокетка! Теперь он настойчиво донимал ее предложениями встретиться, а Вероника находила все новые и новые отговорки, совершенно не представляя, что ей теперь делать.
В школе Вероника даже смотреть не могла на Матвея. Она никак не могла отделаться от чувства, что тот день провел между ними незримую черту. Нет, разумеется, они вовсе не игнорировали друг друга. Они перекидывались парой слов между уроками, а иногда вместе обедали в столовой. Тем не менее диалоги их были пустыми и поверхностными, и Веронике все время казалось, что Матвей не говорит ей ни слова из того, что действительно у него на уме. Их общение было более бессмысленным, чем молчание. Они стали ближе физически, но духовно были друг от друга далеки как никогда.
На перемене Вероника в одиночестве стояла у подоконника с блокнотом, с которым она не расставалась и куда записывала все названия песен, приходившие ей на ум. Она пробегала взглядом очередную колонку и задумчиво покусывала кончик ручки. Нет. По-прежнему ничего.
– Не проглоти ее, – услышала Вероника голос у себя над плечом и смущенно оторвала ручку от губ, чересчур резко захлопнув блокнот.
Матвей прислонился к подоконнику рядом с ней и небрежно закинул туда сумку. На нем была белая толстовка, которую он упрямо носил, несмотря на дресс-код, и от него, как и всегда, доносился свежий аромат дезодоранта.
– Дурацкая привычка, – чуть покраснев, пробормотала Вероника.
После поцелуя с Олегом она не могла без смущения смотреть на Матвея, словно сделала при нем что-то неприличное. Почему-то она чувствовала себя какой-то… оскверненной.
– И когда уже ты перестанешь заставать меня врасплох? – шутливо спросила она, прикладывая титанические усилия, чтобы ее голос звучал беззаботно.
– Тогда, когда ты перестанешь витать в своих облаках. – Матвей чуть улыбнулся, и на какой-то миг Веронике показалось, что они смогут общаться, как и раньше, и он снова будет улыбаться ей своей широкой безоблачной улыбкой. Как будто ничего и не было.
– И во что же ты была так погружена? – осторожно спросил Матвей.
– Да ерунда, – ответила Вероника и, встретив его внимательный взгляд, сдалась. – Ладно. Вообще-то, совсем не ерунда. Но ничего, я… разберусь с этим сама.
Вероника произнесла это чуть резче, чем хотела на самом деле, но ей действительно совсем не хотелось начинать жаловаться. Она терпеть не могла делать это.
– Ладно, – ответил Матвей и пожал плечами. – Надеюсь, ты справишься.
В это время мимо них прошли Стелла с компанией, и в воздухе остался шлейф из смеси дорогих парфюмов. Стелла незаметно улыбнулась Веронике, как она теперь иногда делала в последнее время. Вероника не была удивлена. Она и не ждала, что Стелла теперь станет называть ее лучшей подружкой и пригласит обедать с ней за одним столиком. Да ей этого и не хотелось.
