Краем глаза я заметила движение: маленький земляной шарик подкатился к его ноге и заполз под брючину. Голем? Следящий голем?
Сообразив, в чём причина столь резкой смены темы, тоже уставилась на сад и тихо отозвалась:
— И правда хватку теряешь. Я бы на твоём месте им не потакал, а, наоборот, ужесточил тренировки. Возможно, сразу обоим, если учесть ситуацию.
Взгляд Элора я почувствовала спиной, всё ещё покрытой чешуйками. Мы с Дарионом, честно говоря, стояли довольно близко, и голос у него всё никак не становился действительно беззаботным. Думаю, он прекрасно осознавал, что Элор за нами наблюдает, и продолжал говорить:
— Да я бы и рад, но кто мне разрешит? Хотел строгость проявить, к вечерним занятиям Валерию привлечь, так Элор меня на ужин затащил, чтобы Арен мог и дальше романтику с избранной разводить. А кто потом отвечать будет, если эти романтичные солнышки не среагируют на опасность? Я же наставник, я должен был их обучить.
— Мне кажется, ты слишком привык к службе в Академии. Но ты безопасник, а не нянька, и занимаешься не с несознательными младенцами.
— Влюблённые — они как дети, особенно юные влюблённые. — Дарион вздохнул. — Хотя и те, кто постарше, бывают чудят.
— Возможно, тебе стоит поговорить с ними серьёзно? — предложила я, всё ещё ощущая на себе взгляд Элора.
— Дельное предложение, — наконец Элор изволил обозначить своё присутствие, и мы с Дарионом повернулись к нему.
— Что-то ты быстро закончил, — заметила я и тут же себя одёрнула: я послушный, дружелюбный замечательный секретарь, а такие секретари не сыплют завуалированными колкостями.
У Элора лишь чуть дрогнула бровь, и совсем немного раздражения проявилось в голосе, когда он небрежно ответил:
— Чтобы хитростью запереть трёх обделённых разумом девиц в комнате много времени не требуется, а мы можем продолжить нашу милую беседу. Об обучении Валерии, например. Или есть более интересные темы для разговора?
Мы с Дарионом молчали, Элор прислонился к косяку:
— Или тебя, Дарион, в борделе заждались, а я отвлекаю?
— Меня заждались разве только дела, — Дарион посмотрел на потолок и, кажется, хотел что-то сказать по поводу местного благородного филиала борделя, но промолчал.
Пауза так и повисла в воздухе.
Я думала, что в полном составе нам будет неловко, но нет, неловко сейчас, когда мы втроём в одной гостиной и некому разбавить напряжение…
Впрочем, Элор, похоже, не собирался оставлять меня и Дариона наедине, а вместе выводить их на откровенность неудобно (особенно если учесть, что Элор не может мне рассказывать, но может одёргивать Дариона), поэтому напряжение я могла развеять легко:
— Что ж, если у вас есть желание обсудить эти вопросы — не буду мешать.
Я направилась к выходу, фактически — пошла на Элора.
Он внимательно смотрел на меня, будто ожидал чего-то, но я, задержав дыхание, чтобы не вдохнуть его пьянящий аромат, обошла его и стала подниматься наверх.
Неспящие…
Если в Эёране появились Неспящие, это… плохо или хорошо? Может они, наконец, достаточно разозлят Аранских, чтобы те хоть что-то сделали?
Нет, рано, слишком рано: я не готова к встрече с Неспящими — моё слово смерти не готово. В нынешней ситуации для сражения с ними мне столько ресурсов нужно, сколько Аранские никогда не выделят на Неспящих. Политическая ситуация не та: сейчас на первом месте борьба с Культом, точнее, с Нараком.
Или всё же Неспящие сделают что-то такое, что заставит Аранских, а вместе с ними и всю империю, ополчиться против них?
На краткий миг я представила, что так и есть, и моя месть близка, практически свершится очень скоро — в ближайшие пару лет, а то и год… И стало не по себе. Тревожно. Страшно.
«Такого просто не может быть», — я на миг остановилась возле дверей и прислушалась: снизу доносились отголоски голосов Дариона и Элора, но из комнаты с запертыми драконессами не проникало ни звука. Появилась у меня диковатая идея открыть дверь Вейре, Диоре и Сирин, ведь защитные чары всегда пропускают меня к Элору, но я же хороший секретарь.
Поэтому я просто вошла к себе и заперла дверь.
Я прекрасно понимала, что Элор ещё постучится ко мне, и поэтому отложила на секретер «Исповедь архивампира» и, прихватив любовный роман, уселась в кресло. Когда передо мной не разыгрывали спектакль о страсти и ревности, читалось намного легче, тем более у героини опять начались приключения без трепетных сцен.
Ни о чём думать мне не хотелось, планов строить тоже, поэтому я усиленно погружалась в книгу…
В дверь постучали. И получаса не прошло.
Подойдя, я как-то привычно уже прислонилась к створке:
— Что?
— М-м, моя кровать занята, спать негде, — отозвался Элор.
— Зато сразу три свободны.
— Халэнн…
— Прости, я собирался лечь спать. И…
— Почитай мне, пожалуйста…
Не знаю, что со мной происходило, но ощущала я себя странно. Словно всё внутри меня выворачивали. И даже дышать стало труднее.
— Давай завтра, — попросила я. — Пожалуйста…
Некоторое время Элор молчал… а потом выдохнул:
— Хорошо. Ловлю на слове.
Постояв немного у двери, я отошла к кровати и рухнула на неё.
Я не могла себя понять.
* * *
Ночь выдалась жаркой. В гостиной мы были одни, и Элор, сметя посуду со стола, под грохот тарелок положил меня на прохладную столешницу. Горячие губы заскользили вдоль позвоночника. Элор целовал, кусал, гладил мою спину, выпраставшиеся трепещущие крылья, шептал какие-то нежности.
Я так остро ощущала жар его тела, гладкость стола подо мной, все звуки, запахи, проникновение чувственное и подавляющее одновременно. И тяжесть когтистой руки Элора на моих запястьях.
— Халэнн… Халл… моя луна… — Дыхание Элора обжигало моё ухо, пока я не содрогнулась от накрывшего его удовольствия, срываясь в спазматический экстаз и хрипы, наполнившие мою спальню.
У меня горело лицо, всё тело, сердце стучало, как сумасшедшее — оглушительно. Ощущения были такими реальными, такими…
Слишком реальными.
Я зарылась под подушку и одеяло, прячась от них.
Но нашла лишь рассветный кошмар.
Халэнн.
Его кровь на полу, на моём платье, на моих руках.
Последнее слово:
— Неспящие.
И одуряющая, разрывающая душу надвое боль.
Рассвет.
Кажется, самое время навестить Дариона и выяснить, что от меня скрывают.
Я так думала.
