Спустя неделю страх прошёл. На смену ему пришло удивление.
Я полагала, что меня найдут куда раньше. И не могла поверить, что побег дался так легко. Начав фантазировать о том, что смогу навсегда сбежать от отца и Шамиля. Устроиться на работу, нигде не отсвечивая. Тогда у меня появится шанс не попасть на их радары. И не платить по чужим долгам.
А Шамиль… Если он прожил год, не вспоминая обо мне, значит, и я так сумею.
Устроилась, как и планировала, официанткой. Правда, без разрешения на работу найти что-то приличное не получилось. Но работа в забегаловке лучше, чем ничего.
Симпатичная мордашка помогала за вечер заработать вполне сносную сумму. Небольшие сбережения вселяли надежду. Даже возникла мысль, что если я обнаружу где-то поблизости знакомое лицо, то снова предприму попытку сбежать.
Месяц пролетел мимолётно.
На свидания звали почти каждый день, но никто из многочисленных ухажёров не вызвал желания согласиться потратить пару часов своего личного времени. Мне так надоело, что рядом всегда кто-то находится, что жизнь в одиночестве оказалась подобна глотку свежего воздуха.
– Куколка, – дёрнул за юбку очередной пьяный посетитель с красным обгоревшим лицом, – что ты морду воротишь, будто не чета тебе? Что, недостаточно хорош для тебя?
Сжал край фартука, притягивая ближе. Настоящий боров. Большой, тяжёлый. Хрен я с ним справлюсь.
Оглянулась, пытаясь найти глазами бармена, который обычно спасал меня от подвыпивших гостей. Но народа сегодня было навалом. Он даже не взглянул в мою сторону.
Боров сидел в компании таких же нетрезвых мужчин, забавлявшихся открывшейся для них сценой. Они с ехидной улыбкой наблюдали за нами, отпуская пошлые шуточки. Подначивая товарища и придавая ему смелости.
Попыталась придать своему лицу как можно более дружелюбное выражение. Хотя меня выворачивало наизнанку от потного мужика, источавшего запах пива и чеснока.
С поддельными документами и без разрешения на работу совсем не хотелось стать предметом внимания полиции, которую местные, несомненно, вызовут, если я проявлю больше протеста. Поэтому сдерживала себя из последних сил.
– Нет, что вы, просто мой молодой человек не одобрит, – игриво отвечаю, слыша, как сердце заходится в груди.
Сидящие рядом компании не обращают на нас никакого внимания. Очередная официантка, наверняка сама напрашивается на неприятности. Да и кому охота ввязываться в драку…
– Твой молодой человек не будет против, если ты заработаешь пару банкнот, – боров тянет меня себе на колени. С ужасом задерживаю дыхание, ощущая голыми бёдрами горячее, влажное тело. Испытывая беззащитность. Самое паршивое чувство в жизни. Смесь страха и безнадёги.
С отчаянием ощутила, как его ладонь ползёт по моему бедру. Сжала зубы, с трудом борясь с криком, рвущимся из горла. Испуганно оглядываясь по сторонам. Всматриваясь в лица, упорно отводящие глаза.
Когда боров поднялся вместе со мной и потащил в уборною, я поняла, что это финиш. Конец. Последняя станция. Депо. Мне уже стало всё равно, если вызовут полицию и меня вернут отцу.
– Отпусти, – шиплю, упираясь ногами в пол. – Или я закричу.
– Да кому ты нужна, дура, – усмехается, обдавая затхлым перегаром, от которого я едва не падаю в обморок.
– Мне нужна, – раздаётся за спиной знакомый голос. Звеняще спокойный.
Оторопело оборачиваюсь, обнаруживая Шамиля. И вижу, как его кулак летит мимо меня аккурат в физиономию борова. Кровь брызгает мне в лицо. Хозяин отталкивает, словно я ему мешаю забавляться. Набрасываясь на посягнувшего на меня борова.
Его друзья тут же с радостью присоединяются к заварушке. Пьяные, море по колено. Не осознают с кем связались. А Шамиль, похоже, без подмоги.
Я вжалась спиной в стену, с ужасом наблюдая ворох сцепившихся мужчин.
Сердце грохотало в груди. Пот тёк по коже. Рядом с морем так влажно, что воздух можно пить.
Инстинктивно зажала рот рукой, не пуская рвущийся наружу крик. Смотрела широко распахнутыми глазами, как Шамиль методично расправляется с пьяными мужиками.
Как на его рубашке появляются следы крови. Даже не его. Боже, он помял рубашку. Совсем не похоже на лощёного Хозяина.
В чувство присутствующих привели полицейские сирены. Шамиль вылез из клубка, отряхнулся как ни в чём не бывало. Словно не участвовал в драке. Только разбитая губа намекала на то, что он тоже получил люлей.
– Пойдём, Василиса, – сжал мою руку.
Тёплые пальцы. Сухая ладонь. Он даже не вспотел, пока размахивал кулаками. Будто для него это совершенно обыденная вещь.
Вытер рот салфеткой, украденной со стола, и прошёл с покерфейсом мимо полицейских, спешащих вглубь зала.
Я ошарашенно обернулась, ожидая, что они обязательно поймут, что зачинщики – именно мы, и начнут нас преследовать. Но они, загипнотизированные спокойствием Шамиля, не обратили на нас внимания.
Ямадаев закинул меня в знакомый джип.
– Отдохнула? – наклонился, устроившись на водительском сиденье. Злой как чёрт.
На лбу вздулась вена и грозила вот-вот взорваться.
– Я не просила меня спасать, – упрямо ершусь, ощущая странную благодать. Тепло разлилось по венам, будто хлебнула джина.
Интересно, давно он тут?
Вдруг поняла, что он может находиться здесь с самого начала моего побега. Но не показываться. Дикая, абсурдная мысль.
– А ты умеешь жить, не ввязываясь в неприятности? Судя по всему – нет, – скалится.
Мой взгляд притягивает капелька крови на нижней губе. И мысли рассеиваются. Расщепляются на атомы.
– Моя главная неприятность – это ты!
Обдаёт меня мятным дыханием.
– Тогда ты снова вляпалась, Маугли, – усмехается.
Слышу его голос, испытывая ликование. Ведь он потрудился меня найти. Следить за мной. Зачем-то. Может быть я ему всё же нужна?
Но стоило подъехать к моему временному пристанищу, как до меня дошло, что я попала в засаду. На узкой подъездной дорожке стояли знакомые автомобили.
Они сговорились?
Разочарование сковало внутренности. Все мысли о том, что Шамиль искал меня, разбились вдребезги об очевидную истину. Я для них разменная монета. Искали меня по той простой причине, что я болевая точка для каждого из мужчин.
Вопрос лишь в том, кто окажется в выигрыше.
– Какое благородство, господин Хозяин. Вы меня нашли, чтобы вернуть папочке и жениху, – язвлю, кусая губы, делая вид, будто рассматриваю автомобили. Желая скрыть обиду.
Тяжёлая ладонь Шамиля, погладив плечо, ложится на тыльную сторону шеи. Тут же напрягаюсь, испытывая совершенно неуместное томление. Мурашки табуном побежали по позвоночнику в ответ на простое прикосновение.
