проглотить ни куска, обратила внимание на внука, который спокойно ел с небывалым аппетитом, не замечая скандала.
– Феликс… – он не отреагировал. – Феликс! – она дернула стол и молодой человек, наконец, поднял глаза. – С тобой все в порядке? – конечно же нет, как он может быть в порядке?
– Да, все хорошо, – карие глаза его опять потерялись в тарелке. – Бабу, позвони Артуру. Я не приеду.
– Это же твой мальчишник! Ты не можешь не прийти, брат старался, чтобы ты был доволен. Не расстраивай его, Феликс.
Ему хотелось ответить, что он все делает, чтобы не расстраивать кого-то, чтобы выполнить свой долг перед семьей, перед состоянием. А что получает сам? Все живут как хотят, кроме него. Бабу переехала в Россию, носит неподобающую одежду и ест слишком много углеводов для своего возраста. Феликс Дмитриевич живет в Америке и не участвует в жизни семьи. Фон Нироды сделались затворниками и, кажется, почти смирились с администраторшей, которую не сегодня, так завтра приведет в дом его брат Артур. Все получили то, что хотели. А он женится на самой раздражающей женщине, родит детей достойных их фамилии и заставит себя любить дом, в котором придется появляться. Но у него будет несколько часов в день, он обязательно их найдет, чтобы смотреть на фотографии Авроры, на ее беззаботные дни. О, да, он увидит, как он выйдет замуж за какого-нибудь среднестатистического парня, как родит ему очаровательных детей. Раз в год их отпуск и счастливые лица будут наполнять его сердце светлой грустью. Но зато никто не будет огорчен, никто, только он.
Аврора приехала в стрип-клуб раньше всех, чтобы проверить VIP-зону, как того требовала ее работа. Эта свадьба стала самым страшным кошмаром, что было понятно без слов, но раз взялась за дело, отступать не приходится. Это было не в ее правилах.
Чванная девица на нереально высоких шпильках проводила ее к закрытой комнате. Самое ужасное, что Дженнифер потребовала присутствия Авроры на этом празднике разврата.
– Кто будет танцевать приват? – девушка почувствовала себя сутенершей.
– Я приглашу Мигеля, – администраторша вышла из комнаты, позволив Авроре опуститься на ужасный, пошлый розовый диван.
Не хватало только проводить время в таких местах с мужчинами, которые не в состоянии прикрыть свой собственный зад. Мама не звонила вот уже два дня, потому что воевала с папой за право пользоваться Skype, поэтому в их доме стояла гробовая тишина, они не разговаривали. Об этом женщина написала в СМСке и попросила не звонить папе, чтобы он начал задавать вопросы и сдался первым. Да, чем старше становится человек, тем больше в нем дар преувеличения проблем.
Мигелем звали молодого человека с темной кожей и мускулистыми руками. Вопреки всем ожиданиям он не был одет вульгарно или слишком экзотично. Это был обычный парень с хорошим телом и не очень хорошим вкусом. Они поздоровались, их представили друг другу. Аврора испытывала неловкость в присутствии любого незнакомого человека, но старалась это не показывать, хотя деланное спокойствие бросалось в глаза куда сильнее легкого напряжения.
– Вот фотография невесты, чтобы вы не ошиблись. Приватная комната далеко? – голубые глаза бороздили просторы отвратительной обстановки.
– Нет, она рядом, не волнуйтесь, – Мигель, уставший от озабоченных тетушек размера XL и малолетних дурочек, внимательно следил за своей речью при этой миловидной девушке. Если бы он встретил ее на улице, в библиотеке, на выставке. А тут сразу правду в лицо о том, что он телом получает деньги. Поэтому она сидит с высокомерным видом и не смотрит ему в глаза. А ведь он любит Шопена до мурашек на коже, просто обожает его! А еще он читает Кафку вечерами и действительно понимает, что ничего из прочитанного не понимает.
Аврора вышла из зала и быстрым шагом пошла к метро. Вторая половина дня, тепло, до вечеринки оставалось меньше 6 часов. Как же ей не хотелось быть частью этого, как же хотелось смыть с себя грязь этого клуба.
Дверь слегка скрипнула и в комнату Феликса Дмитриевича зашла его мать. Он сидел в высоком кресле у окна и даже н обернулся на ее шаги.
Ничего не говоря, женщина села рядом и посмотрела на пейзаж. Снег уже лежал лишь местами, солнце показывало свои переливы и все вокруг радовалось.
– Она ушла в такой же теплый день, мама, – Юсупов вспоминал Кару почти каждый день. – Была весна, Феликсу не было и года.
– Я помню, – Анна Феликсовна никогда не поднимала этот вопрос, навсегда вычеркнув этот отвратительный день из своей памяти.
20 марта 1993 года, Париж. Теплый весенний день, наполненный солнечными лучами до самых краев. Анна Феликсовна встала рано, чтобы забрать к себе внука. Во время командировок Дмитрия Ивановича княгиня не отходила от детей, потому что страшно боялась одиночества. Утро было волнительным, все валилось из рук, но Юсупова сохраняла спокойствие. Разве может случится что-то плохое?
Но как только она спустилась вниз, рухнул целый мир. Ее невестка, Кара, которую вся семья приняла не без труда, тащила огромный чемодан к выходу, отчего сердце Анны Феликсовны защемило.
– Ты куда-то уезжаешь, дорогая? – все хорошо, это просто неожиданный отпуск.
– Мама, оставь. Кара уходит, – Феликс Дмитриевич заплаканный, но сдержанный, как и всегда, стоял на втором этаже и смотрел на уходящую жену.
– Как это уходит? Куда это она уходит? Что ты такое говоришь?!
Женщина повернулась, но старая изумрудная дверь уже стукнула всем своим весом, невеста зашагала по каменным ступеням, тяжело таща чемодан за собой. Анна Феликсовна красная от ярости вбежала по лестнице, также плавно, как и всегда. Спокойное лицо сына выводило ее из себя, она представляла, как бьет его по щеке, которую гладила еще вчера вечером перед сном, когда все было хорошо, все было по-старому.
– Кара не хочет больше жить с нами, мама. Она разводится со мной, – его тихий, сухой голос не выражал даже грусти, что окончательно взбесило Анну Феликсовну.
– Очнись, Феликс, – ее зеленые глаза наполнились льдинками злости. – От тебя уходит жена! Ты должен ее остановить!
– Нет, мама, – он отвернулся и побрел в свою комнату. Несмотря на то, что Юсупова сама родила этого человека, он так и остался для нее величайшей загадкой.
– Ты что не понимаешь?! Она заберет твоего сына!
– Нет, – он не обернулся и не остановился. – Феликс остается с нами. Его она тоже оставила.
Анна Феликсовна никогда не спрашивала, что случилось между ними. Ей было достаточно того, что мать бросила своего ребенка. Кара для нее после этого умерла и никогда уже не воскреснет.
Она погладила сына по
